Андрей Савинков - Сталь и пламя

В общем: траты, траты и еще раз траты.

Тем временем на центральном участке события развивались своим чередом. Противник давил все сильнее, строй копейщиков прогибался, но пока держался. Вот только достаточно появиться хоть одному разрыву, чтобы это вызвало лавинообразное разрушения всего построения, и тогда численное преимущество врага скажется во весь рост.

Всадники уже не пытались атаковать верхом, понимая, что прорвать строй копейщиков нахрапом у них не получится. Вместо этого они спешились и попытались задавить массой. И тут еще раз во всей красе показал себя удачный выбор вооружения, который сделал Александр для своей дружины. Трехметровое копье позволяло держать противника на расстоянии, а большой круглый щит локтевого хвата позволял сформировать настоящую стену, которую не та-то просто было пробить.

С другой стороны, булавы, одноручные мечи и топоры, которыми были вооружены спешившиеся всадники в качестве второго оружия – первым все же считалось тяжелое копье, неприменимое в пешей схватке – было явно не тем, чем удобно отбивать длинные копья, пытающиеся наделать в тебе лишних отверстий.

Вообще баронские дружины проявляли совершенно неожиданную от них стойкость в бою. Александр в тайне надеялся, что, получив слегка по мордасам, бароны не будут усугублять и утрутся: в конце концов не Сталинград же. Но нет – прут вперед как наскипидаренные, не обращая внимание на соотношение потерь, которое пока – в том числе благодаря работе магов – определенно в пользу команды Серова.

И все же двукратное численное превосходство брало свое. Минута шла за минутой, капитан внимательно следил за обстановкой, чтобы не проворонить момент для ввода резерва и в какой-то момент ему показалось, что время пришло. Александр потянул из ножен клинок – сегодня подходящая для дуэлей шпага была оставлена дома, и на поясе висел верный гномий меч – и жестом указал своим драбантам направление движения. Там как раз упал сраженный противником копейщик и строй истончился до буквально одного человека – еще одно небольшое усилие, и враг прорвется. Можно сказать, что Серов успел в самый последний момент – противник тоже увидел потенциальную брешь в обороне и усилил давление именно в этом направлении.

Первого врага капитан зарубил сходу: тот как раз ткнул кончиком меча в бок зазевавшегося копейщика слева и просто не успел вернуть руку для защиты. Гномья сталь не подвела: кольца кольчуги разошлись и клинок, с силой опущенный по диагонали, врубился в плечо до середины груди, брызнув горячей кровью во все стороны.

Толчок всем телом высвобождает застрявший меч и опрокидывает поверженного врага на спину. Падая, он цепляет еще одного вражеского бойца, который не ожидая такой подлянки рвется вперед и тут же теряет равновесие, цепляясь дополнительно за одно из множества распростертых на земле тел. Краем глаза Серов успевает заметить, что кто-то из копейщиков справа сориентировался и ткнул перецепившегося бойца под нижний обрез кольчуги, в самое, что ни на есть деликатное мужское место, вызвав истошный крик боли и отчаяния.

Удар влево – боец успевает прикрыться щитом, но при этом открывается для атаки копейщика перед ним. Все же узкие каплевидные кавалерийские щиты – это совсем не то, что нужно в пешем бою строй на строй. Будь у вражеского мечника большой круглый щит, такого бы не случилось. Впрочем, копье не пробивает плотную кольчугу, лишь выбивает дух, заставляя пятится под прикрытие союзников. Добить его не удалось, но сожалеть об этом капитан банально успевал.

Сколько прошло времени Серов сказать не мог: может два часа, а может десять минут. Все его внимание было сосредоточенно на другом: удар, защита, толчок, удар. Пару раз он пропустил вражеские выпады, но без особых последствий для организма. В первый раз спасла кольчуга, во второй – принял булаву на шлем. В ушах поле этого звенело, но на ногах он остался, в отличие от противника, который упал, пытаясь зажать пробитое насквозь горло.

В какой-то момент, но наконец ошибся и подставился – слишком далеко потянулся за открывшим бок врагом, и закономерно получил ответку: глубокий порез на правом плече. Его тут же выдернули назад, за строй.

Несколько минут ушло на то, чтобы перевязаться, после чего появилось время оглядеть поле битвы в целом. И именно в этот момент произошло то, что решило исход сражения – вернулась неизвестно где гулявшая все это время кавалерия Александра. Судя по тому, что их было явно меньше изначальных четырёх десятков, они тоже не скучали, а теперь на полном скаку врубились в спины врага там, где он был слабее всего – возле вагенбурга. Нужно отметить, что арбалетчики, стреляя почти в полигонных условиях изрядно попили вражеской крови, хорошенько проредив свой фланг. И именно в это уязвимое место и ударил сэр Гурдион, командовавший в этом бою всей конницей. Душа рыцаря жестоко страдала от необходимости выполнять работу легкой кавалерии. Все эти рейды, разведки, обстрелы и преследования тяготили рыцаря, настроенного в первую очередь на мощный таранный удар, опрокидывающий врага и решающий исход битвы. И вот теперь он получил то, чего хотел.