Антон Пешкин - Голый край [СИ]

Мы прогулялись с мамой по деревне. Везде кипела жизнь, будто бы люди вокруг лишь больше оживились с приходом холодов. И, что удивительно, почти все они были очень уж легко одеты для такого сезона. Многие и вовсе не поменяли легких рубах, которые носили летом! Проходя мимо особенно большого дома, мама остановилась, увидев на крыльце женщину в длинном темно-зеленом платье и с меховой накидкой на плечах. Ее морщинки у глаз делали ее похожей на добрую, заботливую бабушку, а теплая улыбка и легкий кивок в ответ на поклон мамы дали мне понять — это либо глава деревни, либо его супруга.

— Здравствуй, мудрая Офа! — улыбаясь, поздоровалась мама.

— Здластуй! — повторила я. Все же некоторые звуки давались с трудом из-за отсутствия нормального набора зубов.

— Гуу винтерь вам, мать и дочь. Ты решила шаво ее мне, слютт?

— Мы просто проходили мимо, но я трорьяг Майя будет рада поговорить с вами.

Уверенно кивнула. Все же лучше строить из себя смышленую милашку, которая всем нравится.

— О, правда? — Офа улыбнулась. — Я фьор ленгга хотела бли кьент с тобой, Майя.

— Ох, простите, мудрая Офа. Она еще не знает таких слов…

В ответ на извинения женщина тихо засмеялась.

— Нет нужды извиняться! Ваша дочь утролле сматт! На своем веку я еще не слютт детей, которые бы разговаривали в зекс монттар.

— Майя сматт! — игриво показала язык. Надеюсь, что поняла контекст разговора верно.

Мама и Офа развеселились.

— И как ты чувствуешь себя, маленькая? — женщина подошла к нам и ласково погладила меня по щеке.

— Я хорошо, люблю кушать рыбу и хлеб, — ответила, миленько улыбаясь.

Офа явно была довольна моими словами.

— Ты станешь хорошей девушкой, Майя. И прекрасной кунна и матерью.

— Майя не мама, нет! — возмутилась. Еще чего?! Вдруг из меня еще один Дима вылезет, а мне потом отдуваться!

Прежде чем Офа сказала еще хоть слово, я почувствовала то, чего не ощущала уже долгое время. В носу странно защекотало. Раздался громкий чих. Будь я постарше, за такую грубость на меня бы как минимум косо посмотрели. Но младенцу все прощается.

— Видимо, Майе пора домой, — улыбнулась напоследок Офа. — Хорошего дня вам, мать и дочь.

Мама еще раз поклонилась, и мы пошли домой.

Уже когда подходили к нашему скромному жилищу, почувствовала неладное. Холод, который до этого лишь приятно колол щеки, теперь разливался по телу, и я начала мелко дрожать. Мать не могла не заметить этого, когда раздевала меня.

— Боги… Ты вся горишь! — с ужасом произнесла она, испуганно прикасаясь пальцами ко лбу. — Майя, полежи пока здесь! Не вставай!

Она быстро укрыла меня шкурой и выбежала из дома. Полежать на месте? А чего еще делать? Знобит, это ясно как божий день. В теле дикая слабость, и постоянно чихаю. Все лицо уже в соплях, мерзость. Ну и где эта женщина, когда она так нужна? Я в соплях вся, мама!

— Мама! Мама! — от ощущения собственной беспомощности стало по-странному грустно, и не смогла сдержать громкого плача. — Мама-а-а!

Буквально через полминуты родительница ворвалась в дом, едва не сняв дверь с петель. Следом бежал Шаман, который помог ей подняться с колен, когда она упала около кроватки.

— Майя, Майя, тш-ш-ш… — чуть ли не в слезах дрожащим голосом принялась успокаивать.

Рукавом платья стала вытирать мое лицо, но я лишь больше чихала.

— Привет, Майя, — хитро улыбнулся Шаман. — Блю сик, м?

— Привет, какашка, — к сожалению, других оскорблений не знаю. — Уйди!

Шаман громко засмеялся, дом наполнился звуком его басистого, слегка хриплого смеха.

— Конечно уйду! Так, Хельга, отойди-ка.

Мама послушно отошла от кроватки, положив меня обратно. Шаман приложил руку ко лбу. Не смотря на мою беспричинную нелюбовь к этому кадру, чувствую, сейчас он единственный, кто не даст мне умереть еще во младенчестве.

— Она горячая. Хельга, неси тряпку и холодную воду.

— Да! — энергично кивнула мама и убежала прочь, прихватив пустую бадью.

Я осталась наедине с Шаманом. Он ничего не делал, лишь вглядывался в мои глаза, будто бы все еще пытаясь понять, что скрывается за милых личиком ребенка.

— Почему ты такая сматт, Майя? — вдруг спросил он.

— Что такое сматт? — тяжело дыша, спросила. Он в ответ указал двумя пальцами себе на лоб, а затем мне. — А-а, умная! Я умная, да!

— Но как? Такие маленькие дети только учатся ползать, а ты… Ты ведь не просто повторяешь слова, да?

— Майя понимает и учится. Мне нравятся слова и хлеб с рыбой.

Шаман улыбнулся, глядя на меня, а затем залился басовитым смехом. Как раз в этот момент в дом ворвалась мама, расплескивая колодезную воду во все стороны, и подбежала к нам.