Александр Шкин - Зеркало отшельника [СИ]

Утром по звонку мобильника жены, поднялись ни свет ни заря. Суматошно засуетились, собираясь за город на «отдых». А так хотелось поваляться еще, ну хотя бы часиков до двенадцати. А сейчас девять и у подъезда стоит тестев черный джип, откуда нетерпеливо несутся позывные, через каждые три минуты. Судя по настроению жены, она и сама сейчас не очень-то радуется предстоящему отдыху. Примерно через полчаса мы, наконец, вывалились из подъезда, недовольные и хмурые, проклиная все и вся.

Как встретишь утро, так и день проведешь. Права, немного переделанная мною пословица, ей богу права. День не задался с самого начала. Сначала долго елозили по берегу славного водохранилища в поисках свободного места, пешком конечно, машины-то оставили у въезда в заповедную зону отдыха, нагруженные как верблюды. Выслушивая ворчание тестя и тихие матерки его брата по поводу того, что кто-то долго спит. Потом, к моему тихому злорадству, тесть обжог руку, а его родственничек жестоко поперхнулся водкой, вдобавок еще теща уронил мясо прямо в мангал, и оно все обвалялось в углях. Естественно во всех этих бедах обвинили -кого бы вы думали? - Ну, конечно, меня. На что я, психанув, чесанул подальше от них в самую гущу лесополосы. Пропетляв минут десять по редкому лесу, слегка успокоился и присев привалился спиной к толстенной кривой березе.

- Ну чо расселся? Ни пройти не проехать. Понаедут тут, нагадят. А нам потом убирай.

Старческий хрипучий, с визгливыми нотками голос отбросил меня от дерева и я, озираясь, закрутился на месте. Никого.

- Ну, чо топчешься, раздавишь, орясина этакая.

По спине пробежал холодок, волосы встали дыбом. Я застыл на месте. Несколько секунд было тихо. И вновь. Сердце, казалось, сейчас выскочит из груди.

- Чо рот-то раззявил, под ноги посмотри.

Я осторожно, не шевелясь, и стараясь даже не дышать, опустил глаза. На сухой почерневшей веточке, вытянувшись, вероятно, что бы быть заметнее стоял человечек, в нелепом колпаке и драной телогрейке, ростом с мой мизинец. Из-под телогрейки высовывалась грязная, некогда, предположительно, белая, длинная, до самых колен рубаха. Лица из-за торчащих в разные стороны спутанных, неопределенного цвета волос, вылезших из-под колпака, было не разглядеть, хотя он и стоял, задравши голову.

- А-а -а- у - затянул я подвывая.

Руки затряслись и сами собой потянулись к голове.

- Ну, чо орешь-то, лесовика что-ль не видел, образина.

От последних слов этого сказочного персонажа, хоть и ругательных, но вдруг неожиданно стало легко и спокойно. Я как-то даже очень быстро успокоился и взял себя в руки, даже присел, что бы лучше разглядеть это чудо природы.

- Ну, вот и ладушки, а то воет он тут. Хотя-а, могу и пужануть, чтобы, как это по научному - сфинктеры расслабились.

- Ты лесовик? - Спросил я почему-то шепотом.

- То выл как волчара облезлый на луну, то шепчет. Ну дурень, как есть дурень, да еще и глухой.

- Я не глухой - отвернулся я и сделал вид, что обиделся, но краем глаза наблюдая за чудным человечком.

- Еще и косой - скривился лесовик.

Тут меня разобрал смех. - Почему косой-то - спросил я, утирая слезы.

- А потому, ненормальный ты какой-то. То носился тут, все кусты переломал, то орешь как резаный, то шепчешь, то ржешь как лошадь.

- Да не, нормальный - миролюбиво начал я - просто с родней повздорил, да вдобавок, тебя вот еще встретил, кому расскажи, не поверят. Потому и показалось вначале, что крыша поехала.

- А у тебя ее по жизни не было - не унимался старичок-лесоичок.

- Это точно - не стал я спорить. А почему ты лесовичок, а не леший, я думал это одно и то же. Читал сказки в детстве, фильмы смотрел.

- А где ты тут лес видишь. Вот лет двести назад ле-ес был, зверья всякого, охотники, ягодники, грибники, ну и я леший. А теперь лесополоса-а. Там жгут, здесь ломают, водой все залили, ну и я теперь лесовик - он зло сплюнул - А знаешь, каким я лешим был? Все вокруг вот так держал - и он, сжав маленький кулачок, помахал им перед моим носом.

Я сочувственно покачал головой.

- Да-а - протянул лесовичок и, пригорюнившись, присел на ветку.

Помолчали. Лесовичок тяжко вздыхал и охал, разглядывая свои взаправдашние, только ма-аленькие лапти.

- Ну ладно - проговорил я осторожно и с ноткой грусти - ты прости меня леший, что потоптал я здесь, пойду я. Жена, наверное, волнуется.

- Ага - ага - меланхолично и тихо проговорил старичок, не поднимая головы.

Я поднялся и огляделся, выбирая направление на звуки бешенной музыки, доносящейся с берега водохранилища. И сделал, было, первый шаг.