Виктория Авеярд - Разрушенный трон [litres]

– Даю тебе слово, что этого не будет, – хриплю я, мой язык неуклюже ворочается у меня во рту.

Что-то смягчается в ее взгляде – или, возможно, это просто игра странного света в горах. Еще рано, в окна светит утреннее солнце. И в золотом свете его лучей она прекрасна.

Эванжелина поднимается на ноги, нарочито шумно отодвигая свой стул и громко звякая своими кольцами. Я вижу, что она с трудом сдерживается, чтобы не закатить глаза.

– Я бы хотела отчитаться о своих успехах, – протягивает она.

Мэра

– Офицер Самос?

Один из многочисленных помощников Дэвидсона поворачивается на своем месте, вытягивая шею, чтобы посмотреть на Эванжелину.

«Офицер».

Обращение казалось странным, когда звучало в сочетании с фамилией Кэла, но, глядя на Эванжелину, я понимаю, что ей оно не подходит совершенно. Невозможно представить, чтобы она была у кого-то в подчинении, – не говоря уже о том, чтобы представить ее солдатом. Интересно, какому бедному капитану Монфорта приходится отдавать ей приказы? Если она в принципе вовремя появляется на работе – какой бы она ни была. Если бы я не сидела в первых рядах, я бы уже заглянула в информационный пакет, просто чтобы найти ответ на этот вопрос. К нему приложен список делегатов с фотографиями и резюме каждого из них. Конечно, мне жаль того, кому придется иметь с ней дело.

Эванжелина царственна, как всегда, – и неважно, есть у нее корона на голове или нет. Она даже выдерживает достаточно долгую паузу, чтобы обеспечить себе безраздельное внимание публики. Она перебрасывает заплетенные в косу волосы через плечо, и ее серебристые волосы поблескивают в свете окон библиотеки.

Через мгновение она складывает унизанные кольцами руки перед собой и говорит:

– Моя переписка с Айрис, принцессой Озёрного края, была весьма информативной, – просто говорит она, ухмыляясь, когда при этих ее словах в библиотеке начинается самый настоящий хаос. Она позволяет его волнам разнестись по помещению, явно наслаждаясь каждой секундой происходящего.

Члены Алой гвардии гудят и даже не пытаются скрывать, что переговариваются. Я улавливаю только фрагменты их фраз, большая часть из них – та или иная форма слова «предательство».

Фарли наклоняется ко мне, ее голос грубый, а движения отрывистые.

– Ты знала?.. – начинает она, но останавливается, заметив мой пристальный взгляд.

– Откуда? – рычу я в ответ. – Вообще-то мы не подруги по переписке.

Понятия не имею, к чему клонит Эванжелина и чего она может достичь с помощью переписки с Айрис. Мне хочется предположить, что у нее были лучшие намерения – что она сделала это ради дела, – но интуиция подсказывает, что нужно готовиться к худшему.

За столом Норты делегация Кэла находится в таком же замешательстве, что и мы. Головы склонились друг к другу, по залу разносится шепот. Джулиан и Кэл поворачиваются друг к другу, и губы моего старого наставника яростно шевелятся, говоря что-то, что никто, кроме Кэла, не может услышать. Ада сдвигается, добавляя свои собственные предположения к предположениям Джулиана. Они внимательно слушают, их глаза горят. Анабель снова вскакивает на ноги. Очевидно, потеря короны превратила ее в кролика.

– Эванжелина, что все это значит? – рявкает она. Кажется, еще чуть-чуть, и она устроит ей выволочку. – Премьер?

Премьер-министр никак не реагирует, он, как обычно, максимально спокоен. Предполагаю, он уже в курсе: в Республике ничего не происходит без его ведома. И Эванжелина не настолько глупа, чтобы ставить под риск свое пребывание здесь или подвергать опасности дорогих ей людей.

Члены делегации Монфора реагируют куда эмоциональнее. Они перешептываются, как и все мы. Помощник шепчет что-то Птолемусу, но тот только отмахивается.

Мой живот скручивает от ужаса. Я сжимаю челюсть.

Эванжелина вздергивает подбородок, с легкостью выдерживая низкий гул предположений.

– Мы обмениваемся письмами уже несколько недель. Она была очень отзывчивой.

«Фу, она чересчур наслаждается ситуацией».

– Отзывчивой – по какой причине? – выпаливаю я.

Она ухмыляется мне, поднимая одну серебристую бровь.

– Кто-кто, а ты-то точно должна знать, какие я даю замечательные советы, – кокетливо произносит она, снова поворачиваясь к комнате. Я чувствую очень знакомое желание плюнуть ей в лицо. Забывшись, я бросаю взгляд на Кэла, только чтобы обнаружить, что он уже смотрит на меня. Кажется, он так же раздражен, как и я. Несмотря на то, что минуту назад мы с ним обменивались колкостями, сейчас оба выдыхаем от злости.