Олег Мир - Колдун

— Не очень, — с ухмылкой ответил он.

Витя тут же прижал его, и это правильно, а то он совсем расслабился. Ладно теперь про другое поспрашиваем.

— Татуировки у тебя интересные?

Поднялся со стула, встал на одно колено перед жертвой, растянул пространство, по руке прошел неприятный озноб, быстро начертил символы испуга, и ударил в голову бородачу. Он чуть пискнул и сам приложился лбом об пол, всего мгновения панического ужаса, а какой эффект. Заклятье простое, редко срабатывает как надо, даже на неподготовленных людях. Чаще детей им пугают. Но когда пациент доведен до нужной кондиции и готов сломаться, самое то. На самом деле люди часто готовы поддаться натиску, просто они хватаются за опоры вроде чести, верности, ненависти или страха за близких. Если подломить эту опору, то есть шанс что человек заговорит. В этот раз вышло, и к моему облегчению не придется прибегать к более радикальным мерам.

— Мужик прости, — тяжело дыша, проглатывая окончания в словах за тараторил он, — не хотел, думал просто пугну, а понесло. Прости. Все татуха проклятая. Все хочу свести, а сил на это не хватает. Прости мужик, я завтра же свалю. Я тебя пугнул, ты мне морду набил, все расход.

Он умолк, смотря на меня исподлобья невинным взглядом, вспомнил таки, или скорей дурака валять прекратил.

— Кто набил татуировку?

— Да по молодости дурнем бы. В армии, один фин набил, силу пообещал. Сказал, что подхожу, вот татуху набил. Показал, как включать. А сейчас мучаюсь, надо, — он запнулся, переводя дыхание, поерзал, потом продолжил, — надо иногда пар выпускать иначе совсем башню сносит, пока служил не было проблем, а как уволили, так и началось. Жена из-за этого ушла, в городе задержаться больше, чем на год не могу.

— Хорош давить на жалость, — брезгливо сказал я.

При первой встречи он выглядел пугающе, вызывал уважение и даже некий трепет. А тут валяться тряпка и размазня, мерзко.

— Где же поляк с фином встретиться смогли? — непроизвольно озвучил я внезапно возникший вопрос.

— Дык это в России матушке, — неуверенно пискнул он.

— Пойдем Витек. А ты чтобы через день свалил, — я тяжело поднялся, и поковылял к выходу.

Помочь я ему ничем не мог, разве что убить, но это не вариант. Чтобы избавиться от нательных рисунков, нужен очень хороший специалист. Да и сомневаюсь, что берс решиться их свести. Трудно отказаться от силы я бы сказал практически невозможно.

Витек что-то прорычал в ухо лежавшему и последовал за мной. «Как все банально и скучно… стоп», — я резко тормознул и на пятках развернулся почти, уткнувшись в грудь Витку.

— Давай назад, есть еще вопрос.

Когда мы вошли в комнату, мужик простонал и прекратил попытки подняться. И это правильно.

— Слышь чучело, ты по что бабку убил, — последние слова для Витька прозвучало словно приказ взять.

Он плавно шагнул вперед, принимая боксерскую стойку. Хорошо, что подонок лежал, а то пришлось бы тут задержаться на полчаса подольше, ожидая пока он выйдет из нокаута.

— Я никого не убивал. Клянусь. Бабка мою рожу увидела вот сердечко и не выдержало. Хочешь я мен… — его заткнул удар с ноги от Витька.

Получается несчастный случай, как не крути, и вроде бы никто не виноват кроме бабки. Сама позвала, сама и пострадала.

— Ты ему голову не сломал? — поинтересовался я.

Напарник нагнулся, поискал на шее пульс, потом мотнул головой.

— Чего головой машешь? Живой он там, — вот только убийства мне в биографии и не хватало.

— Живой. Вырубился просто. Как-то я не выдержал. Что ментам звоним?

— Ты представь его в клетке? Он же там народу поубивает столько, что пальцев на организме не хватит подсчитать. Короче привяжи его к батарее.

Решение проблемы напрашивалось само собой, пусть мне и было не по себе. Достал телефон после продолжительного выдоха, набрал номер Столичных.

— Здравствуйте Евгений Александрович, рада вас снова слышать. Вызванный вами отряд выехал и прибудет в ближайшее время, — бодро и весело отрапортовал знакомый мне голос.

— Я по другому вопросу, — я оперся на дверной косяк пытаясь нащупать в кармане пачку сигарет.

— Слушаю вас.

— У меня тут человек, с неподконтрольными руническими символами. Хотелось бы его определить к вам, для надзора и наказания.

— О! Замечательно, вы решили заняться частной практикой. Я внесу вас в каталог, — ее жизнерадостность вызывала во мне непонятно раздражение, словно она рассказывала пошлые анекдоты во время выноса гроба из дома.