Олег Мир - Колдун

Я мрачно смотрел на входную дверь, обитую дерматином, c цифрой шестьдесят два над глазком. В квартиру я собирался зайти после первой выкуренной сигареты. Незамысловатая традиция перед входом в жилище, чтобы до утра больше не дымить.

Но нет, стою с пятым окурком, зажатым между пальцами и никак не решусь, преодолеть один лестничный пролет. А причина проста как вбитый в стену гвоздь, фигурка человечка, сплетённая из Лозовых веток. Очень схематично сделанная между прочем, такую и первоклашка смастерит, не потратив и пяти минут. Любой другой бы пнул и прошел, не сильно загружая мозг подобными мелочами. Но я не любой. Я колдун. Оттого на вот такие поделки реагирую с должной степенью осторожности. Увидев лежащую на коврике плетенку, насторожился, в воздухе пахло сладковатой плесенью, явный признак стандартного проклятья. Злоумышленник не пытался маскировать его.

Проклятье простое, но эффективнее, и я даже знаю, как его обезвредить, но кто мне позволит провести на площадке ритуал, с пачканьем стен подозрительными рисунками. С другой стороны, есть легкий путь, пнул игрушку, получить проклятие, позже почистился, и живи себе дальше спокойно. Вот только добровольно цеплять такую мерзость никто в здравом уме не будет. А я пока на здравость не жалуюсь. Получить проклятие по ощущениям примерно, как: выйдя из парилки с холодным пивом в руках, и со всего маха прыгнуть в колодец, доверху наполненный дерьмом. А потом медленно идти к крану с холодной водой и по-тихому смывать, что само не стекло.

Ладно еще одну и тогда точно пойду. Оттянул неизбежное еще на пять минут. Мою нерешительность и скудный набор вариантов решений проблемы оправдывал долгий перерыв в колдовской деятельности. В завязке я. Почти. Пару раз срывался, но по большому счету уже давненько не колдую. Не мое это.

Вернулся к распахнутому окну, подкурил уже опостылевшую сигарету и без особого желания затянулся, стряхивая пепел на улицу. С безразличием смотря как сердобольная старушка, подкармливает зажиревших бездомных котов. Некоторые определенно не умеют тратить деньги. Конец августа, еще тепло и местами даже жарко, но скоро придет осень принося с собой холод и дожди. И тогда любительницы кошаков, запустят этих тварей в подъезды, и нас окружит та еще зловония. Ругань угрозы и протесты, кроме нервных расстройств ничего не принесут. Так что придется терпеть, временами ворча, чтоб совсем уже не наглели.

Не люблю я август, еще со школьной поры, это тягостное ожидание учебы и сопутствующих проблем. А как известно ожидание хуже, чем сами неприятности. Сам же процесс получения знаний ближе к зиме даже начинал нравиться.

Внизу скрипнула дверь, рубь на сто — это Антип. Зловредный старикашка коему есть дело до всего происходящего в доме. Такое чувство где-то есть профсоюз ворчливых стариков, и их распределяют по многоэтажным домам, чтобы они держали в тонусе распустившуюся молодёжь.

Глянул в проем между лестниц, и увидел, старческое лицо с угрюмым изгибом рта, и изобличающем прищуром глаз, спрятанных за стеклами очков, в роговой оправе.

К моему недовольству примешалось еще и легкое раздражение. Не лучший коктейль для колдуна.

— Опять накурил, — зло забрюзжала он.

— Мы же договорились, — как можно миролюбивее отозвался я, — могу курить, если в пепелку.

Лицо исчезло, сразу же послышались раздражительные шаркающие шаги по ступенькам. Ну вот идет с инспекцией. Я с силой вдавил окурок, в стеклянную пепельницу невиданная роскошь для среднестатистического дома. Пошел на встречу, само назначенному инспектору. Только брюзжания по всяким мелочам мне сейчас и не хватает.

— Но ведь не по пять штук за раз. Шел бы домой, да там и дымил. А то в квартире воняет сил нет. Вот сын приедет, он тебе то шею намылит, — громко ворчал Антип. А сынка его я видел, здоровый бугай, но трусливый, что мышь. Но да ладно.

Пока спускался в голову ворвалась мрачная картинка. Заманить старого ворчуна в квартиру, и когда он собьет куклу послать в далекие дали, захлопнув дверь перед носом. Но это я так злюсь, ничего подобного само собой делать не буду.

— Чего застыл, — прикрикнула он, когда мы поравнялись на втором этаже.

Я насупился, но все же отчитался, словно нашкодивший ребёнок.

— Вспомнил, что хлеб забыл купить, — сказал первое, что пришло в голову.

— Это все из-за сигарет, ни памяти, ни совести, — проворчал он.