Олег Мир - Колдун

Не мудрствуя лукаво начал осмотр с лежки вампира, что располагалась за печкой. Мощный прожектор на штативе давал достаточно света, чтобы в полной мере рассмотреть логово. Состояло оно из нагромождения всевозможного мусора, начиная от металлических спинок кроватей, заканчивая стекловатой, и ветошью. И весь этот хлам был сплетен каким-то маловразумительным способом, но чувствовалось, тварь на создание лежки положила кучу сил. И разобрать это нагромождение не представляло никакой возможности, только спалить. Насколько я понял вход на лежку располагался возле стены, и как ни странно воняло тут поменьше, чем при входе. Может, притерпелся, не знаю.

— И что? — не вытерпел Волков.

— Он тут точно был один, не больше недели, добычу не притаскивал, — сухо отчитался я, — к слову, эти твари любят жить поодиночке.

— А чего так?

— Прокормиться легче, появись тут еще один, могут и заметить. А стаю засекут уже через месяц, даже полиция. Да и по своей сути почти все потусторонние твари эгоисты.

— А на кой ему такое логово? — Владимир явно утолял свое любопытство.

— А кто их знает, живого еще никто ни разу не поймал. Оборотня да… — прикусил язык, я сболтнул лишнего, покосился на следока, тот вроде как не обратил внимания на мои слова, но готов поставить рубь на сто, что все услышал и запомнил.

— Залейте все ацетоном или соляркой, да не жалейте. Ладно, что дальше?

— В комнате, есть сумки с вещами, все разного размера явно на пять человек, — Владимир махнул рукой в сторону белой двустворчатой двери.

В комнате на массивном круглом столе лежали вещи, рассортированные по группам. Я помялся, но все же сотворил знак, рассеивания. Ничего, обычные шмотки.

— Это принадлежит людям, — и предвосхищая вопрос, ответил, — может, притащил прислужников. Но сомнительно, если долго находиться рядом с вампиром человеку становиться плохо, дикий сушняк, боль в печени и другие малоприятные симптомы.

— Тогда что это?

— Без понятия, — пожал я плечами. — От меня еще что-то надо?

— Нет, можете быть свободны. Спасибо за сотрудничество, — после паузы ответил Владимир.

Пожали на прощание друг-другу руки, разошлись. Я завернул за угол и по памяти набрал номер Надзора. Вот всякую хрень помню, а нужные номера вылетаю из головы, что пули из обоймы.

— Здравствуйте Евгений Александрович рада, что вы про нас не забывает, — раздался кокетливый голос в трубке.

«Про вас забудешь», — мысленно огрызнулся я, и вслух сказал.

— Тут вампир обнаружился. Надо бы приехать на месте разобраться в ситуации.

— Где вы его обнаружили? Каков статус нежити?

— Э, — я напрочь забыл название деревушки, — адрес СМСом скину. Статус мертвый.

— Поздравляю с успешно выполненным заданием, — радостно вскрикнула девица.

— Слушай, — закипая от злости, зашипел я, — это не я его, а местный участковый. Короче неважно. Вы должны приехать и во всем разобраться.

— Зачем? — а ведь она искренне не понимает.

— Вашу мать, тут вампир объявился. Да пошли вы, — я обрубил связь.

Подошел к машине, отбил об колеса снег с ботинок, попутно снизив накал злости. Закурил, усевшись на капот. Вот же долбанные бюрократы. Проблема устранена и нечего трепыхаться, и меня уже в штатные сотрудники, небось записали, без зарплаты на волонтерской основе. Но ведь важно узнать, откуда он к нам заявился зачем, и кто еще причастен к его появлению. Вот так просто кровосос не объявляется, всегда есть веская причина. Из меня исполнитель народных танцев чувашии лучше будет, чем следователь по-сверхъестественному.

Пока курил и успокаивал нервы, осматривал округу, и чем больше я вглядывался, тем мрачнее становились мысли. С первого взгляда, вот так проскочить деревню транзитом, то все более-менее презентабельно, аккуратные заборы, прилично облицованные здания, заасфальтированные подъезды к домам. А вот если присмотреться, то всплывают неприглядные нюансы, в нескольких домах высажены окна и если судить по снегу, то, как минимум неделю. На еще в одном кто-то красной краской написал матерное слова, и тоже без всяких видимых признаков очистки. Такое чувство, что люди еще недавно собирались тут обосновываться, а затем резко все бросили и уехали. А те, что остались, принялись заниматься вандализмом на территории бывших соседей. Это быстрая смерть села, она не так страшна и мрачна, как медленное агонизирующее умирание, когда дома дряхлеют вместе с них обитателями.

— Фу слава КПСС еще не уехал, — из-за калитки выглянул Владимир.