Николай Васильев - Драгомирье и его окрестности [СИ]

Прибыв в окрестности Пшемысля, егеря сосредоточились в Цикловском лесу (на правобережье того же Вяра), в 4 км от юго-западной окраины города, и стали вылавливать местных жителей. Они показали, что гусары и уланы по-хозяйски вселились в дома мещан, а командование — в Казимирский замок, под охраной местного гарнизона в 300 солдат.

Замок этот венчает высокий холм на правобережье Сана и невелик: примерно 100х100 м при четырех башнях и стене высотой 5–6 м. Все это рассказал Берсеневу Стоян, вернувшийся с совещания при полковнике.

— И что вы решили делать? — спросил поручик.

— Ждать подхода основных сил, что еще? — сказал ротмистр.

— А ведь замок можно захватить этой ночью, пока нас еще не ждут, — азартно предложил Берсенев. — Я с моим взводом влезу на стены и открою ворота, а вы ворветесь снаружи.

— Как вы попадете на стены? У нас лестниц еще нет!

— Они не понадобятся: бойцы сложат «пирамиду», по которой влезу я и по-тихому стражников уложу. Потом свешу веревки, по которым заберутся остальные.

— Авантюра! — возмутился Стоян. — И сам можешь сгинуть и бойцов своих положить!

— Давай все же сходим к полковнику и предложим ее? Вдруг он окажется другого мнения? За взятие замка и пленение Потоцкого с его штабом можно получить неплохое повышение и цацки к тому же. Всем нам. В итоге нового совещания в узком кругу (Черный, Стоян и Берсенев) взвод инициативного поручика выдвинулся вечером по укромной дорожке к предместью Пшемысля, а с наступлением ночи просочился непосредственно к замку короля Казимира. Стены замка были освещены по периметру факелами, но без фанатизма, по факелу у каждой башни.

Вдоль стен за их зубцами ходили попарно и навстречу друг другу четверо часовых, вооруженных мушкетами, причем наружу они и не заглядывали. Однако Сергей допускал, что наблюдатели могут сидеть в башнях и потому оттянул нападение до начала «сонного» промежутка, который ближе к лету считал между часом и тремя ночи. Итак, в час ночи десяток егерей стартовал к подножью крепостной стены (посередине между башнями) и, опираясь на нее руками, стал строить «пирамиду». Когда она дошла до верха, Сергей ловко поднялся по спинам товарищей, дождался обычной встречи патрульных (возле одной из башен), а потом прохода намеченной к закланию пары мимо себя и возник за спинами часовых. Сделал он это вроде бы бесшумно, но часовые враз к нему повернулись! Только это им нисколько не помогло: два слабо слышимых выстрела с секундным интервалом привели к падению на валганг их тел, которые шустрый диверсант успел ухватить, предотвращая шум. Убедившись в бессознательном состоянии часовых, Сергей стремительно бросился к следующей угловой башне, а потом еще к одной и встретил там вторую пару — с похожим результатом. После чего быстро вернулся к точке подъема и, снимая с пояса прихваченные веревки, стал привязывать их к зубцам стены.

Через четверть часа взвод егерей в полном вооружении оказался на замковой стене, однако надвратную башню с механизмом подъема ворот надо было еще взять, не перебудив три сотни прочих защитников. На этот счет у Сергея тоже была домашняя заготовка, основанная на том, что в надвратнице замка было целых два окна (разумеется, зарешеченных), а в его команду включили мага-воздушника. Сейчас маг был спущен на веревке к окнам, и он стал вдувать в надвратницу воздух, насыщенный сонным заклятьем. Спустя полчаса верхняя дверь в эту башню (с крепостной стены) была взломана, и егеря повязали бесчувственных воротников. А потом подали сигнал остальному полку и стали ждать его подхода для своевременного открытия крепостных дверей. Прибытие около тысячи егерей во двор замка было, конечно, замечено некоторыми поляками, и они завопили «Аларм! Рух! Трвога!», но добились только нескольких десятков напрасных жертв. Сергей же успел загодя расспросить оставшихся ранеными караульных о месторасположении Потоцкого и с началом тревоги вломился в его покои в сопровождении пары егерей. Потоцкий успел встать с постели, но практически голым, а за его спиной виднелась сидящая фигура женщины.

— О, пан Потоцкий в своем репертуаре! — засмеялся его злой гений.

— Ручонки уже не болят? И челюсть, смотрю, зажила? Бравый гетман, бравый! Но военную кампанию всю профукал, поздравляю! А теперь придется, наверно, в цепях к императрице Властилине ехать…

Сочувствую. Она умеет быть очень жесткой к своим врагам.

— Щенок! — окрысился вельможа. — Подлый москаль! Пролаза! И сюда обманом пролез?