Николай Васильев - Драгомирье и его окрестности [СИ]

— Может… — признала Тереза.

— Приведите себя в порядок, а я приведу к порядку его, — сказал Сергей. После чего перепрыгнул через лавку и в два шага оказался рядом с раненым.

— Ну, как, мсье, поживают ваши раны? — спросил он, вставая рядом на колени.

— Сволочь! — слабым голосом произнес маркиз, зажимая рану на ноге. Сергей силой оторвал его руки от раны и сказал:

— Кровь еще пульсирует. Нужен жгут.

После чего разодрал рубашку на маркизе, скрутил из нее жгут и перетянул ногу. Рану перевязал второй половиной рубашки, укол на руке забинтовал рукавом рубашки своей и сказал маркизу на ухо:

— Жить будете. Но если в обществе вдруг пойдут рассказы о похотливости виконтессы де Монтегю, жизнь ваша пресечется. Гарантирую. На этом адью, мсье де Люинь.

— Подколол меня, выеб у меня на глазах мою любовницу и я еще должен держать язык за зубами?

— Именно так, мсье. Ибо жизнь прекрасна, а смерть отвратительна. При дворе найдутся другие дамы, с которыми вы сможете потешить свою похоть — после заживления ран, разумеется. Кстати, в следующий раз вам может не повезти, и моя шпага проткнет вам либо мошонку, либо пенис: на выбор. Еще раз оревуар. Перепрыгнув опять через скамейку, Серж сказал виконтессе:

— Мадам, предлагаю отсюда уйти. Ваше имя не должны связать с именем маркиза. В конце аллеи мы разойдемся, а этот неудачник приковыляет к людям сам.

— Но вы найдете способ со мной связаться? — спросила дама по дороге.

— Я, в самом деле, вам понравился? Несмотря на грубость?

— Очень, — призналась Тереза. — Я никогда не испытывала большого удовольствия от соединений с мужем, хотя слышала про восторги плотской любви. Потому и пошла на свиданье с маркизом, который прослыл умелым любовником. Вы же сумели потрясти меня полностью, до последней жилочки! Незабываемое чувство!

— Что ж, до новых встреч, мадам. Если только злой рок не принудит меня бежать из Пари быстрее лани.

— Де Люинь может поднять на ноги всю полицию города, — признала виконтесса. — Тогда бегите, конечно. Но потом обязательно вернитесь. Я буду вас ждать.

Бежать в самом деле пришлось, причем не дождавшись ужина. Дюк де Бульон вернулся из Лувра крайне озабоченным и совсем взъярился, не застав в доме своего спутника по несчастью.

— Мы потеряли два часа из-за вашей склонности к прогулкам, Серж! — закричал он, завидев входящего в дом кавалера. — У вас что, рубашка порвана? Где это вы так? Впрочем, расскажете о своих новых приключениях по дороге, а рубашку я вам дам из своих запасов!

— Все так плохо? — спросил для проформы Берсенев.

— Очень, очень плохо. Парижский прево по старой дружбе согласился отсрочить подписание распоряжения о моем аресте всего на три часа! И два из них уже прошли! Теперь опять надо мчаться очень быстро до границы с Пикардией! Мерде! Ну, все, оревуар ма фэмиль, мы поскакали! Впрочем, карету де Бульона выпустили из ворот Сен-Мартен совершенно беспрепятственно, да и на мосту через реку Марну (южную границу Пикардии) пост муниципальной полиции к дюку претензий не имел. И потому поздним вечером карета с беглецами въехала во двор замка Шато-Тьерри. По нему моментально забегали слуги с факелами, а повара ринулись растапливать кухонную печь. Однако герцог распорядился приготовить лишь яичницу с ветчиной (из двенадцати яиц), которую два товарища по несчастью и уплели, обильно запивая бургундским. А потом улеглись спать. На завтраке компанию дюку и его гостю составили две женщины: двоюродная сестра Жоффруа, вдовая графиня Анна де Тремуйль, и ее дочь лет двадцати по имени Лизетт. Как пояснил потом герцог Сержу, де Тремуйль ввязался в заговор против короля, был обличен, схвачен и обезглавлен, а его владения конфискованы. Жоффруа приютил кузину с малолетней дочерью, и фактически она стала его соправительницей в Шато-Тьерри (где он бывал наездами). По тому, как шло невербальное общение герцога с графиней, Сергей заподозревал их в многолетней интимной связи. Теперь же узнав о выдвинутом против Жоффруа обвинении в убийстве, Анна затрепетала, осознав, что ее казавшийся незыблемым защитник может попасть в тюрьму или даже на эшафот, а его владения тоже конфискуют. И куда ей бечь?

— Ерунда! — храбрился дюк. — Я уже подключил на свою сторону и Карла Лотарингского и парижского прево, да и королю подам петицию — но лишь когда тот же прево найдет свидетелей в мою защиту. В конце концов, я просто спасал свою жизнь! «Один свидетель у вас уже есть», — хотел сказать Сергей, но Жоффруа, уловивший его порыв, предостерегающе мотнул головой, и «защитник» угомонился, осознав, что может мигом превратиться из свидетеля в основного подозреваемого. После завтрака герцог повел его на стены замка, где и рассказал историю с дамами де Тремуйль, а также кое-что о самом замке. Вдруг он прервал свою речь и стал вглядываться в группку всадников, приближающуюся к надвратной башне, возле которой собеседники как раз стояли.