Николай Васильев - Драгомирье и его окрестности [СИ]

— А я могу прийти? — спросил пятидесятилетний тренер.

— Зайдите. Хотя я не уверен, что вам у нас понравится. Мужчин на танцах оказалось в итоге девятеро (соотношение 1:3). Но благодаря поточному методу пересменок девушек, стоящих у стен, не оказалось. Песни «смоков» сразу стали суперпопулярны, причем «Элис» отнесли к медляку и висели друг на друге почти без стеснения. Пример подали Серж и Тинна, которая обняла кавалера за шею, уложив ему на грудь свои объемные тити, и к тому же позволила взять за бедра. К ним во время исполнения этого танца совались было парни для пересменки, но Тинна небрежно их отталкивала.

— Мэтр, это же вы сочинили все эти песни? — спросила она кавалера на ушко в очередную встречу на танцполе.

— Нет, я просто их запомнил. Это песни Винланда, моей родины.

Край, похожий на рай.

— Почему же вы его покинули?

— В поисках новых впечатлений, мадмуазель. Людям свойственно желание пойти за горизонт.

— Вы, правда, совершенно не маг?

— Это так.

— Тогда здесь вас многие захотят обидеть. Я дочь барона, но не люблю аристократов. Они везде чванятся, даже в Академии. Хотите, я буду вас опекать? И подруг своих, если понадобится, привлеку…

— Я очень тронут вашим вниманием и благородством, Тинна. Но пока я нахожусь под опекой Ее Императорского Величества. Думаю, что другой опеки она не потерпит.

— Самой регентши? Но ей далеко за шестьдесят! Как вы ей поддались?!

— Я вовсе не ее фаворит, если вы намекнули на это. Мои связи с императорским семейством довольно своеобразны.

— Тогда я должна отойти в тень, — огорченно сказала Тинна. — А жаль: из всех преподов Академии вы самый-самый… Ну а после танцев Серж де Берс двинулся по привычному маршруту — в музыкальный клуб, желая осчастливить группу «Пандемия» еще двумя опусами: «Билет в один конец» и «Мани-мани».

— Почему «Пандемия»? — спрашивали его музыканты.

— Мы заразим весь мир своими песнями, и он никогда уже не будет прежним. Аристократам пора уступать дорогу массам. В этот раз привычного солиста Бориса (аккордеониста, если кто не понял) сменила Лера и как же она просияла, узнав о выборе композитора! В ее голоске оказалась скрыта пикантная хрипотца, которую Серж извлек и стал эксплуатировать по полной. В итоге оба шлягера зазвучали по-новому (для Сергея), тем более что слова «Билета» он существенно изменил, убрав безысходность, но и не скатываясь к сильно оптимистическому варианту «Синего инея». Ну а «Мани-мани» в корректировке не нуждались. При появлении в мансарде Элен, кавалер состроил постную рожу и сказал:

— Ваша милость! Во избежание жуткого скандала нам нужно прекратить неуставные отношения. В это воскресенье ко мне явится очень влиятельная особа, которая не должна заподозрить меня в развлечениях с дамами. Поэтому я, во-первых, должен восстановить в своем организме сексуальную неудовлетворенность, а во вторых эвакуировать из памяти ваше имя, — иначе я рискую во сне или в более пикантной ситуации его произнести и аля-улю: здравствуйте скалистые берега Винланда!

Во время этого спича лицо Элен все более тускнело, а по его завершении на ресницах ее повисли вдруг две слезинки. Она их сморгнула, но на их место явились две точно такие же и вдруг преобразовались в слезные дорожки. Сердце Сергея екнуло, и он быстро стал осушать эти дорожки поцелуями, но, как оказалось, бесполезно: плечи дамы затряслись, и она разразилась рыданьями. Он разом сгреб ее в объятья и бросился в уютное кресло, где они уже сиживали вечерами. Там он продолжил ее зацеловывать и при этом говорить, говорить, говорить… Наконец, Элен успокоилась, и тогда кавалер включил артефакт на записи новых песен. «Билет в один конец» так лег ей на душу, что она просила ставить его снова и снова, иногда подозрительно всхлипывая. Уже ночью она хотела уйти домой, но Сергей попросил ее остаться и спать с ним. Лежа они обнялись и сначала вели себя вполне целомудренно, но потом он «забил» на свои рациональные установки и напитал объятье чувственностью… Суббота была учебным днем, и кавалер выполнял свои обязанности, но без огонька. На разминке он не увидел Тинны, спросил о ней и ее подруги сообщили, что она решила бросить фехтование — не назвав причин. Он молча кивнул в ответ, но на танцы не остался. Впрочем, в этот день к Юстиниану записался с десяток парней — так что партнеров у девушек оказалось значительно больше обычного. В музыкальном же клубе сказал Борису:

— Я принес тебе шикарную песню, где основную партию ведет аккордеон. Называется она «Чистые пруды». Есть такое место в Моску?