Николай Васильев - Драгомирье и его окрестности [СИ]

— Примо — любые реформы, молодой человек, болезненно воспринимаются консервативными обществами, а наша империя, несомненно, консервативна; секондо — латинские цифры настолько привычны людям, что переход на элегантную арабику будет все же затруднен; терцо — реформу, подобную этой, имеет право совершить только имперская Академия наук, расположенная в столичном граде Моску, хотя предложения могут исходить также от ее филиалов в городах Санкта, Нью-Сиб, Урал и Влад. Ближайшим к нам мегаполисом является как раз Влад, но я на вашем месте двинулся бы все же в сторону Нью-Сиба, находящегося на пути к столице, которой вам все равно не миновать. В четвертых есть еще одна инстанция, которую я настоятельно рекомендую вам пройти, причем в ближайшее время: это наша графиня Светозара Белевская, которая живо интересуется всеми научными новостями. Я думаю, она даст вам аудиенцию, тем более узнав, что на нее претендует тот самый Серж де Берс, ее недавний спаситель.

— Ох, это как-то неудобно, — растерялся Сергей. — Ее светлость может подумать, что я ей навязываюсь…

— Глупости! — оборвал его Години. — Именно она просила нас вам способствовать при любом вашем затруднении. Затруднение налицо, поэтому я с ней сейчас переговорю. Разумеется под пологом тишины, извините. Он провел какие-то манипуляции, после чего щелкнул тумблером у себя на столе и стал вызывать ее сиятельство на разговор. Как ни странно, Сергей его вполне слышал — будто никакого полога и не было.

Услышал он и голос Светозары, которая поняв, о ком идет речь, очень оживилась и велела немедленно привести кавалера де Берса в свою малую гостиную.

— Ну вот, — обернулся библиотекарь к кавалеру. — Все в порядке, вы приглашены графиней на аудиенцию. Быстро у нас дела делаются, не так ли?

— Не то слово, — пробормотал кавалер. — Просто стремительно!

— Я вас, конечно, провожу: дворец у нас немаленький, да и не пустят вас пока в его внутренние помещения. Идите в кильватере и предоставьте мне разговаривать со стражами.

Шли они уже минут пять, поднявшись по пути на два этажа, как вдруг проходя мимо одной из дверей, Години насторожился:

— Странно, комната Симеона накрыта пологом тишины двойной концентрации. О чем и с кем он там может говорить?

— Это легко проверить, — хохотнул кавалер, сделал шаг к двери, прижался к ней ухом и тотчас услышал резнувшее словосочетание:

— …ненавистной Светозары!

— Что вы там надеетесь услышать? — невероятно удивился Години, но Сергей вытаращил на него глаза и прижал к губам палец, призывая к тишине. И услышал другого собеседника:

— Ничего, сегодня эта гордячка окажется в каменном мешке, из которого еще никто не сбегал. А если будет сильно упираться, то мы ее по-тихому придушим и утопим как щенка.

— Мальвина это может не одобрить.

— Поставим ее перед фактом и все. Она далеко не дура: поймет, что с нами лучше жить дружно, а самое лучшее — угождать таким опасным придворным как мы.

— Ну, вроде бы мы все обговорили. Теперь дождаться ее отхода ко сну и смены караула — с капитаном Мартэном мы всяко поладим.

— Да и лейтенант Драган не так уж страшен: если взять его девку, он станет просто шелковым.

— Нет, нет, все обтяпаем в смену Мартэна. Ну, я снимаю полог. При этих словах Сергей сделал пару тихих шажков к Години и сказал:

— Разговор я слышал, но совершенно невнятный: ни слова не понял. Но они выходят, вроде бы — пойдем и мы?

— Вот это у вас способности! — еще раз удивился Години на ходу. — Выходит, вы и наш разговор с графиней слышали? Тут он повернул за очередной угол, лишая заговорщиков возможности увидеть нежеланных свидетелей. Сергею же не надо было на них смотреть: он вполне опознал по голосам и Симеона, и того самого «валета». Сам же ответил со смешком:

— Я заткнул, конечно, уши: разве можно подслушивать сильных мира сего?

В малой гостиной им ждать почти не пришлось: дверь из будуара графини открылась и Светозара Белевская появилась на пороге во всем великолепии своей молодости, красоты и блистательного наряда в излюбленных, видимо, голубовато-синих тонах.

— Долго же вы ко мне шли, Серж де Берс, — изрекла она с напускной укоризной. — Целых пятнадцать дней!

— Я пытался обустроиться в вашем городе, ваше сиятельство, — ответствовал кавалер.

— И как, обустроились?

— С жильем — да, но занятия себе так и не нашел.