Юлия Набокова: Лунатики

— Что-то случилось, Сонечка? — моментально всполошилась бабушка. — Есть новости про Леру?

— Пока нет, бабуль, — вздохнула Соня. — Просто устала. Готовлюсь к экзамену. Расскажи лучше, как тебе отдыхается!

— Какой тут отдых, сплошные процедуры! Присесть некогда! — шутливо вздохнула бабушка и добавила уже серьезно: — И вообще, не надо было мне ехать. У меня сердце не на месте оттого, что ты сейчас одна.

— Бабуль, твое здоровье — лучший подарок мне на день рождения, — улыбнулась Соня.

— Сонечка, я же тебе подарок отправила! — оживилась бабушка. — С курьерской службой! Не привезли еще?

— Нет, бабуль. Ну зачем ты тратилась! Привезла бы потом, когда вернулась.

— Подарки хороши вовремя, а не потом, — возразила бабушка. — Где же этот курьер? Обещали ведь вечером доставить. Неужели обманули?

От резкого звонка в дверь Соня чуть не выронила трубку.

— А вот и курьер!

— Я повишу на трубке, — обрадовалась бабушка. — Хочу услышать, как тебе мой подарок.

— Я мигом. — Соня поспешила к двери.

Сперва глянула в глазок — как учила бабушка. Так и есть, курьер!

— София Смирнова? — Парень в фирменной куртке и кепке просканировал ее взглядом таможенника на границе — как будто сверял фото в паспорте с оригиналом. А затем вручил маленькую серебристую коробку с подарочным бантом. — Это вам. С днем рождения!

— Спасибо. — Коробка, уместившаяся в ладони, оказалась почти невесомой. — Где-то расписаться?

— Нет, ничего не нужно. — Парень надвинул кепку на лоб и заспешил по лестнице вниз. Над воротом куртки мелькнул синий полумесяц-татуировка на шее.

Соня закрыла дверь и вернулась на кухню, по пути развязывая бант. Телефонная трубка по-прежнему лежала на столе.

— Бабуля, ты еще здесь? — зажав трубку между плечом и ухом, окликнула Соня. — Открываю твой подарок.

— Надеюсь, тебе поправится, Сонечка! — отозвалась бабушка, терпеливо ожидавшая на проводе.

Соня присела за стол, сняла крышку с коробки и восторженно ахнула.

— Какая красота, бабушка! — Рука сама потянулась к серебристому ободку, в котором таинственно мерцал голубой кристалл.

— Угодила я тебе, Сонечка? — обрадовалась бабушка.

— Кольцо просто потрясающее, — выпалила Соня, завороженно надевая подарок на палец и любуясь синими бликами на поверхности камня. — И размер как раз мой.

— Кольцо? — растерялась бабушка. — Какое кольцо, Сонечка? Должно быть, курьер перепутал заказ…

Но Соня ее уже не слышала. То ли от усталости, то ли от выплаканных слез глаза слипались. Соня уронила голову на учебник и уснула прямо за кухонным столом, не обращая внимания на взволнованный голос бабушки, которая пыталась докричаться до нее из упавшей на пол телефонной трубки.

Сон второй

Темнота была ее тайным другом, ее безмолвным сообщником. Соня невидимкой скользила по неосвещенным залам музея, не чувствуя страха. Черная футболка, черные джинсы и черные балетки были частью темноты. Соня как будто очутилась внутри кинофильма, где дерзкая авантюристка грабит музей. Только сейчас взломщицей была она сама, и ей до безумия нравилось это острое ощущение азарта, адреналина и риска.

Повинуясь внутреннему компасу, Соня миновала два зала постоянной экспозиции, свернула налево и уперлась в решетчатую дверь. В темном зале с полоской светодиодов вдоль пола располагалась временная выставка. Туда-то ей и нужно. Замок она вскрыла за минуту, толкнула дверь и вошла в пещеру Али-Бабы. За стеклянными витринами застыли серебряные кинжалы и мечи, рукояти которых были инкрустированы драгоценными камнями. Не то, все не то. Инстинкт упорно вел ее вперед, пока она не уперлась в неприметную витрину. Под стеклом, на черной бархатной подушечке, лежал светло-желтый камень. При свете дня он не привлек бы внимания посетителей. Но во мраке ночи он таинственно мерцал, будто источая лунное сияние, как и голубой камень в серебряном кольце на ее пальце. Только камень за стеклом был в несколько раз больше, и, когда Соня взглянула на него под другим углом, на его поверхности отразилась узкая полоска света, похожая на прищуренный кошачий глаз… Соня завороженно застыла перед стеклом. Она знала, что пришла именно за ним. Медлить было нельзя.

Соня сложила руку в черной перчатке в кулак и ударила в центр витрины. Стекло расползлось трещинами и взорвалось осколками, один из которых впился в правую руку — между локтем и краем перчатки. Ерунда, царапина. Даже не поморщившись, Соня выдернула осколок и бросила на пол. Затем подхватила камень из разбитой витрины и сжала в руке, ощутив исходящую от него прохладу.