Олег Будилов - По дороге к высокой башне. Часть вторая

- Я не хотел его убивать, господин, - сказал он.

- Зачем ты на него набросился? - спросил я.

- Это доносчик, господин, - ответил слуга, - давайте вернемся в лагерь, и я все расскажу. А сейчас мне нужно отдать это письмо моему хозяину, - он показал мне обрывок пергамента, который только что отобрал у деревенского паренька.

- Хорошо.

Я согласно кивнул, но перед уходом все-таки осмотрел несчастного. Удар пришелся прямо в сердце, и я уже ничем не мог ему помочь. Мы перетащили тело на старый прогнивший лежак. Перед уходом я прикрыл голову мертвеца срезанной с молодой березы зеленой веткой и вложил ему в руку щепотку земли. Без такого подношения к богам лучше было не являться. По дороге я прочел молитву. Пусть боги будут милостивы к деревенскому пареньку, который погиб непонятно за что. Конечно, о смерти крестьянина нужно было сообщить деревенскому старосте, но скорее всего Ругон даже слушать меня не станет. В этом мире жизнь простолюдина не стоила ничего.

К нашему возвращению походный лагерь был уже свернут. Похоже, Ругон торопился отправиться в путь и теперь ужасно злился от того, что мы ни свет, ни заря сбежали по своим делам. Марона с оруженосцем нигде не было видно, наверно они еще не пришли из деревни.

- Ну, где вы ходите?! - напустился на нас старик.

- Я встретил твоего оруженосца..., - начал я, но Ругон не стал меня слушать.

- Это я и так вижу, - проворчал он и повернувшись к слуге буркнул, - рассказывай.

- Господин Марон ушел на рассвете в сторону гор. Перед уходом он сговорился с деревенским старостой о том, что тот отправит гонца в ближайший город. Я проследил за посланником и забрал у него вот это.

Оруженосец поклонился и передал старику кусок пергамента.

Ругон быстро прочитал записку и протянул мне.

- Нам нужно немедленно уходить. Марон сделал свой выбор.

Я развернул мятый листок. Видимо молодой воин писал впопыхах при свете свечи или лучины. Буквы вышли неровные, а строки иногда налезали одна на другую.

"Верный слуга короля Марон из Велема спешит предупредить о том, что группа дворян собирается вернуть в столицу бывшего верховного священника Фифона. Они выйдут из Пауса через несколько дней. Ведет их Гамон из Нукена".

От западной стены до Пауса было не больше двух дней пути, а если не делать долгих привалов, то можно было добраться значительно быстрее. Теперь после предательства Марона нам нужно было спешить. Конечно, гонца мы перехватили, но кто знает, что придет в голову молодому воину. Вдруг он захочет подстраховаться и отправит еще одного. На пути Марона было несколько деревень, где запросто можно было нанять любого мальчишку. Интересно сколько еще ему понадобиться деревенских дурачков для того, чтобы успокоить свою совесть и остановить нас?

Оруженосец Ругона предложил догнать Марона, но старик отказался.

- Я не стану ему вредить, - сказал он, - пусть дальше боги решают судьбу мальчишки.

Никто из нас не стал с ним спорить.

Конечно, о смерти простолюдина Ругон даже слушать не стал. Все его мысли были заняты предстоящим походом, и любая помеха только раздражала старика. Казалось, сейчас он мог думать только о том, как скорее добраться до Пауса. Чтобы не терять времени даром он даже позавтракать нам не дал.

- Поедим на ходу, - сказал он, - медлить нельзя.

Западная стена рассекала долину на две части, отделяя южные окраины от центральных областей. После того, как мы миновали ворота и спустились к реке, она осталась от нас по левую руку. В мирное время ворота никто не охранял, и путники могли свободно передвигаться в обе стороны. Стену построили на тот случай, если орда захватит Паус и прорвется в долину. Раньше я никак не мог понять, зачем она нужна. На строительство этого защитного сооружения ушли огромные деньги. Почему королям древности было не укрепить сам приграничный город, не настроить еще башен и не посадить внутри огромное войско? В свое время мои наивные вопросы сильно развеселили Ругона. Он объяснил мне, что каждый раз отдавая Паус на растерзание степнякам, король ослаблял натиск орды. Разграбив город, большинство племен поворачивало обратно в степь, а у оставшихся уже не хватало сил для захвата столицы и разорения долины. Объяснения Ругона звучали чудовищно, но после того, как я стал свидетелем великой битвы и отступления армии кочевников, мне пришлось признать, что в этом тактике был определенный смысл. И все-таки я приходил в ужас от мысли, что каждый раз для спасения королевства в жертву приносили целый город.