Олег Будилов - По дороге к высокой башне. Часть вторая

Утро выдалось холодное. От реки медленно наползал туман. Скоро он должен был добраться до нашей стоянки и скрыть от моих глаз черные кляксы остывших кострищ и спящих товарищей. Я зябко поежился и вошел в лес. Продираясь сквозь заросли, я внимательно смотрел под ноги, чтобы не наступить на дремлющую змею или на торчащий из земли обломок стрелы. В этих местах должно было остаться много оружия. Думаю, что даже самые жадные до наживы крестьяне побоялись его собирать. И не мудрено - этот зловещий лес мог напугать кого угодно. Я тоже не хотел углубляться в заросли, поэтому остановился на первой попавшейся поляне, опустился на колени и принялся читать поминальную молитву. После битвы монахи отпели погибших, но не думаю, что с тех пор кому-нибудь пришло в голову помолиться за упокой усопших, да и священника в ближайшей деревне отродясь не было. Все-таки когда-то я был послушником и воспитывался в монастыре, поэтому посчитал своим долгом помянуть умерших.

Раньше я часто обращался к богам. С тех пор много воды утекло, и я перестал каждый день беспокоить их своими никчемными просьбами. Слышали ли они меня, вспоминали ли глупого послушника, который сбежал из монастыря, чтобы затеряться в огромном жестоком мире?

Чтобы не нарушать тишину этого места я молился про себя. Не стоило тревожить сон мертвых. Когда священная песня была пропета, я поднялся с колен, отряхнул штаны и засобирался в обратный путь. Выходя из молитвенного транса, я неожиданно сообразил, что совершенно не помню, откуда пришел. Следов на земле не осталось, поэтому направление пришлось выбирать наугад. Продравшись через заросли ольхи, я оказался в березовой роще и только здесь сообразил, где нахожусь. Видимо я сделал небольшой крюк и вышел левее того места, где заходил в лес. Не зря эта роща показалась мне знакомой. Два года назад сразу после битвы мы устроили в ней лазарет. Раненых было столько, что для всех не хватило места в деревне. Несмотря на то, что давно заброшенная стоянка вся заросла молодыми деревцами кое - где еще можно было разглядеть покосившиеся навесы и прогнившие лежаки. На одном из них меня когда-то выхаживал оруженосец Ругона. Растревоженный воспоминаниями я не заметил старую обвалившуюся канавку для отвода воды, споткнулся и чуть не упал, с трудом удержавшись от нехороших слов, которые так и норовили сорваться с языка. Неожиданно справа послышался треск и на открытое место выскочил до смерти перепуганный деревенский парень. Он затравленно огляделся, промычал что-то непонятное, и хотел было броситься в заросли, но был схвачен за шиворот оруженосцем Ругона.

- Стой, паршивец, - сказал слуга.

Парень дернулся, и ветхая ткань расползлась, оставив в руках слуги кусок домотканой рубахи. Крестьянин хотел юркнуть в лес, но оруженосец преградил ему дорогу. Понимая, что ему не уйти деревенский дурачок замотал головой, выставил перед собой худые руки, защищаясь от страшного незнакомца, и заверещал от страха.

Я решил до поры не вмешиваться в происходящее и посмотреть, что будет дальше. От странной парочки меня скрывали густые заросли молодых берез, зато мне прекрасно было видно все, что происходило на поляне.

Оруженосец попытался поймать парня за руку, но тот извернулся и даже умудрился лягнуть своего обидчика ногой. С большим трудом слуге удалось скрутить незнакомца. Невзирая на яростное сопротивление, он что-то у него отобрал, а после оттолкнул в сторону.

- Дай, дай! - заверещал дурачок и набросился на оруженосца с кулаками.

Силы были явно неравны, и через минуту парень оказался на траве. Слуга Ругона придавил его коленом к земле и прошипел, - куда он тебя послал? Куда идешь?

Дурачок залопотал что-то непонятное.

- В город? - переспросил его оруженосец, - ты шел в город?

Парень придушенно пискнул и кивнул.

Слуга отпустил беднягу и отошел в сторону. Оказавшись на свободе, паренек вскочил на ноги, но вместо того, чтобы броситься наутек неожиданно схватил валяющуюся в траве палку и напал на оруженосца Ругона. Не думаю, что слуга хотел убить дурачка, просто сработал воинский инстинкт. Молниеносным движением он выхватил кинжал и вонзил в грудь чужака. Парень прянул назад, захрипел и повалился навзничь.

- Что ты наделал?! - воскликнул я и вышел на открытое место. Если бы я знал, что мое бездействие приведет к гибели ни в чем не повинного человека, я бы не стал медлить.

При виде меня оруженосец сначала опешил, но потом низко поклонился.