Джонатан Страуд: Крадущаяся тень

Я подняла зеркальце так, чтобы видеть в нем отражение комнаты.

– Симпатичная вещица , – прокомментировал череп, глядя на мое зеркало. – Оправа из хорошего пластика. А какие прелестные пони и радуги у него на ободке нарисованы!

– Купила его в магазине игрушек, – пояснила я. – Искать что-нибудь другое у меня просто времени не было.

На поверхности зеркала играл обманчивый лунный свет. Я глубоко вдохнула, прижала локоть к груди, чтобы не дрожала рука. Постепенно отражение стабилизировалось, стала четко видна решетка оконного переплета, обрамленная с обеих сторон дешевыми занавесками. У подоконника стоял рабочий стол и стул. Я начала поворачивать свое зеркальце, в нем проплыли освещенный лунным светом пол, еще один стол, канцелярские шкафы, горшок с каким-то свисающим вниз растением на обшитой темными панелями стене.

Сейчас эта комната стала обычным, унылым на вид офисом, но когда-то здесь была спальня. Место, где люди выясняли свои отношения, давали волю своему гневу и ревности, где былая любовь переходила в ненависть. Хочу заметить, что нигде не появляется так много призраков, как в спальнях.

Неудивительно, что именно здесь нашла свой конец и Эмма Марчмент.

– Я ее не вижу, – сказала я. – Череп, где она?

– В дальнем правом углу. Наполовину снаружи, наполовину внутри штуковины, которую в мое время называли бюро. Она широко раскинула руки, словно хочет обнять тебя. О, какие у нее длинные ногти!

– Что ты раскудахтался, как торговка рыбой на базаре? Хватит меня пугать, не на такую напал. Лучше скажи, если она вздумает двинуться в мою сторону. Я хочу немедленно знать об этом. И кончай трепаться.

Я старалась говорить твердо, уверенно, спокойно. Никогда не показывай свой страх и тревогу, потому что отрицательные эмоции делают призраков сильнее, они питаются ими. Это прописная истина для каждого агента. Тем не менее всегда нужно быть наготове, поэтому моя свободная левая рука плавно легла на пояс, как раз между пристегнутой на липучке рапирой и магниевыми вспышками.

Я ненадолго отвела взгляд от зеркала. Да, верно, стоит что-то вроде бюро вон там, справа. Угол очень темный, туда едва долетает лунный свет. Как ни напрягай глаза, как ни прищуривайся, много в том углу не увидишь.

Впрочем, постойте-ка, постойте… Я снова уставилась в зеркальце и начала медленно поворачивать его, над столами, мимо свисающего растения, дальше, дальше вдоль обшитой темными панелями стены, к тому углу, где притаилось бюро – письменный стол с полками и выдвижными ящиками для бумаг.

Есть! В зеркальце показался покачивающийся в воздухе призрак.

Хотя я и ожидала увидеть ее, но все равно едва не выронила зеркальце.

Тощая костлявая фигура, закутанная во что-то белое, похожее на саван. Мертвенно-бледное лицо, обрамленное дымкой длинных спутанных волос. Черные, как ночь, глаза смотрят прямо на меня, белая кожа облепила череп как расплавленный воск. Голова держится на тонкой цыплячьей шее. Рот призрака широко раскрыт, белое платье-саван покрыто темными пятнами. Эмма держала свои руки поднятыми, медленно сжимая и разжимая костяные пальцы.

Ногти у нее на пальцах действительно оказались очень длинными.

Я сглотнула. Без зеркальца или без подсказки черепа я могла бы подойти к этим пальцам вплотную, и тогда…

Но об этом лучше не думать, сейчас, по крайней мере.

– Вижу ее, – сказала я.

– Классный призрак, правда, Люси? Ну, а теперь выбирай, чего тебе больше хочется, жить или умереть?

– Жить, разумеется.

– В таком случае зови остальных.

– Нет, рано еще, – у меня снова задрожала рука, а вместе с ней и зеркальце. Естественно, пропало и отражение призрака Эммы Марчмент. Я собралась с мыслями перед тем, как сделать то, что задумала.

– Я понимаю, что они тебя раздражают, но тут такое дело, что тебе в одиночку никак не справиться. Пора привыкать, что так теперь будет всегда…

– Уже привыкла.

– Потому что Локвуд…

– При чем тут Локвуд? Какое мне дело до Локвуда? – взвилась я. – Послушай, ты можешь заткнуться, наконец? Ты же знаешь, мне сейчас нужна абсолютная тишина.

Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и поводила по сторонам зеркальцем, пока в нем снова не появилось жуткое лицо, обрамленное похожими на сахарную вату волосами.

За это время она подобралась ближе ко мне? Возможно. Во всяком случае, мне показалось, что отражение ее лица стало крупнее. Или только показалось?