Сергей Корьев - Чартер в 13-й век [СИ]

Тут я поняла одну простую истину, бегать, не значит стоять на одном месте в относительном равновесии и спокойствии. Как прекрасен был миг свободы до того момента, как мы отправились в бега на неопределённые дистанции. Неопределённость сказывалась во всём: мы не знали направления нашего Броуновского движения, а тем более, его продолжительность. Бежать, не спорю, хорошо: ветерок обдувает со всех сторон, но почему-то стало казаться, что в тюрьме было гораздо лучше, а главное, спокойнее. Там режим какой-никакой и вся обстановка способствует усиленной умственной деятельности, направленной на поиски всевозможных вариантов побега в обществе престарелых маркиз, графинь и юных виконтов. Внезапно Женевьева резко изменила траекторию движения и потянула меня за собой.

— Слушай, Машка, кажется мне, что мы на верном пути ибо мои ноги заметили сию интересную вывеску, а при виде её отказались двигаться во всех направлениях подряд.

Подруга указала на соседнее здание, на фронтоне которого красовалась вывеска «Греко-Латинская Академия мадам Александер».

— Нам точно сюда. Сдаётся мне, что кроме духовной пищи нам предложат здесь и пищу другого рода, а также кров и ночлег. Пошли, не пожалеешь! Отдохнём заодно, а то я подустала.

— А как же Серж? — удивилась я беззаботности Женевьевы.

— А шут егознает. Утёк куда-то с мужиками. Не переживай, я договорилась с ним, в случае чего, встретиться у собора этой самой Богоматери.

— Парижской что ли?

— Её самой.

Этот довод сразил меня наповал. Впрочем, отдохнуть от бега по пересечённой местности не помешало бы.

— Ладно, давай заглянем, — согласилась я, — но только на минутку. Поедим, переночуем и в снова в путь, в светлое далёко.

Не успела я закончить мысль о пользе пребывания в Академии, как распахнулась дверь этой самой Академии и на пороге появилась дама весьма колоритной наружности.

— О, девы заблудшие, — произнесла она грудным сопрано, — вы, как вижу, стоите на перепутье и не знаете, куда направить свои заблудшие души и уставшие стопы.

Услышав столь патетическую речь, я поняла, что дело здесь не чисто и надо делать ноги пока не поздно. К нашему несчастью в это самое время появился авангард преследователей. Пришлось срочно пересмотреть точку зрения на происходящие события.

— О благороднейшая из благороднейших, — начала я свою речь — вы оказались на удивление догадливой, решив, что наши души потерялись во мраке современного прогресса. Наши стопы, сами того не подозревая, привели нас в ваше богоугодное заведение. Мы с подругой всю свою сознательную жизнь мечтали вступить в ряды поклонников Греко-Латинской Академии. Ведите же в храм науки, где в наших лицах вы найдёте прилежнейших из учениц, которых вы не встречали вплоть до сегодняшнего дня.

Мне самой стало противно от произнесённого монолога, но мадам Александер, я так думаю, что это была именно та дама, чьё имя красовалось на вывеске, моя пламенная речь явно понравилась и, улыбнувшись, она пригласила нас войди под своды учебного заведения.

— Проходите, проходите, гости дорогие. Сегодня вы отдохнёте, а завтра с новыми силами и энергией приступите к изучению древних языков, античной философии, а также всех тех наук, которые необходимы нам, просвещённым воительницам за равноправие с варварами мужчинами в этом жестоком мире. Идёмте же, идёмте. Вас ждут незабываемые встречи с наукой и светлым будущим.

С громким стуком захлопнулись тяжёлые створки дверей, отрезав нам путь к отступлению. Ладно, где наша не пропадала, а не пропадала она ещё в Греко-Латинской Академии. Сдаётся мне, что и тут мы выдюжим. Что это я всё о грустном и о грустном? В будущее следует вступать с улыбкой. Как жестоко я ошибалась в этом светлом будущем!

В тюрьме, по крайней мере, было всё понятно: сиди себе спокойно и жди, когда тебя выведут на свежий воздух, посадят в телегу и отвезут к месту предстоящей казни в компании таких же неприкаянных бедолаг, как и ты. По поводу Академии у нас никаких особых данных не было. Женевьева, решив эти данные получить, начала беспрестанно жаловаться на свое голодное детство, прозрачно намекая на то, что неплохо было бы перекусить и как можно скорее. Мадам Александер, проявив небывалое человеколюбие, после часовой лекции о правилах поведения в учебном заведении, препроводила нас в столовую, где мы надеялись отвести душу, отведав пищи и отнюдь не духовной.

Плотно перекусить не удалось, и это был первый гол в наши ворота. На столах воспитанниц ждали тарелки с кашей, умело размазанной по периметру для создания иллюзии объёма.