Дарья Быкова - Дорогой чужого проклятия [СИ]

— Я вижу сквозь иллюзии, — вдруг поведала нам графиня. — Именно поэтому я знаю, что маг Мэррой не покидал наше имение через ворота. То, что видели все — это была иллюзия. Но твою маскировку, мальчик, я почему-то воспринимаю как что-то настоящее…

Шеррайг польщённо склонил голову и поцеловал графине руку, но комментировать свои способности не стал. Ограничился сообщением, что мы инкогнито расследуем исчезновение Мэрроя.

— Моя невестка явно замешана, — сказала графиня. И, увидев, сомнение на моём лице, добавила. — Поверь мне, девочка, я говорю это совсем не потому, что её не люблю. Хотя да, я её и раньше не любила, теперь же я виню её в смерти моего сына. И я сама до сих пор жива только потому, что по условиям брачного контракта Инесса не имеет никаких прав на это имение. Она вообще ни на что не имеет прав — мой сын женился почти на простолюдинке, слава Трёхликому — я настояла на контракте. Только мои внуки могут на что-то претендовать, и то, когда достигнут совершеннолетия.

Меня, простолюдинку, слегка покоробило презрение, которое нарисовалось на лице графини, когда она говорила о происхождении Инессы. Но я никак его не выказала. Георгина-Летиция тем временем продолжала:

— Мэррой, как вы, наверняка, знаете — хороший ментальный маг. Скорее всего, он заподозрил в чём-то мою невестку или заставил сболтнуть лишнего. Думаю, после этого она его оглушила или отравила, а потом её подельник его куда-то вывез. Или телепорировал.

— Вы его видели? — спросила я, имея в виду подельника. Хотя встречалась ли графиня с Мэрроем — тоже хороший вопрос.

— Я… не помню… — сказала Георгина-Летиция, вдруг как-то разом сникнув. — У меня… провалы в памяти. Может, я действительно схожу с ума и всё придумала? Я иногда теперь путаю хронологию событий… пишу себе записки… Или мне кажется, что я их сама пишу?

Я озадаченно посмотрела на Шеррайга — перемена в поведении была очень резкой. Словно графиня и правда не дружила с рассудком. Элронец же взял её за руку, всмотрелся в глаза, и мягко сказал:

— Вы его видели. И он изъял у Вас эти воспоминания… Именно поэтому у Вас провалы в памяти, и хронология событий путается тоже поэтому — мозг пытается заполнить непонятные ему пробелы чем-то, как ему кажется, подходящим. Увы, процесс необратим, — грустно закончил Шеррайг. — Если бы на памяти просто стоял блок, я смог бы его снять, а так… увы.

— А подземелья у Вас тут есть? — Решила я перевести тему. Старую графиню мне вдруг стало жалко до слёз, возможно, потому что мне не так давно тоже угрожала процедура изъятия.

Георгина-Летиция мгновенно обрела прежний высокомерный вид, я даже вздрогнула — настолько сильно и моментально она менялась.

— Есть, — сказала она. И строго добавила. — А вы, вообще, кто такие и что здесь делаете?

— Жалко старушку, — ныла я Шеррайгу, пробираясь за ним по подземному ходу.

— Я действительно ничего не могу сделать, Ая, — устало и грустно повторил он.

— Я знаю, — печально согласилась я. — Но всё равно — жалко.

Вообще, мы были весьма ограничены во времени, и это я сейчас не о проклятии — через три дня был день рождения королевы Марии-Елизаветы-Синтии, и нам, а вернее — мне, обязательно надо было на нём присутствовать. Не то чтобы королева никак не могла обойтись без моих поздравлений — я в общем-то и не планировала её поздравлять, зато это обязательно будут делать делать герцоги — традиция такая, а у меня будет шанс опознать одного из злоумышленников по голосу. Поэтому уехать мы собирались этим же вечером, даже молодую графиню предупредили сразу, что нам надо будет съездить за вещами, если договоримся о найме. И поэтому в подземелье полезли днём, хотя, по классике жанра, это вроде как надо делать ночью. Впрочем, в самом подземелье разницы абсолютно никакой — как только мы вошли (один из входов был из покоев старшей графини), для нас сразу наступила ночь.

Элронец в темноте прекрасно видел, я же вцепилась в него мёртвой хваткой — мало того, что ничего не видно, но я ж ещё и темноты боюсь, и, вероятно, здорово тормозила его продвижение.

— Слушай, — пользуясь темнотой и тем, что он ко мне спиной, решила спросить я. — А я что, совсем тебе не нравлюсь?

Шеррайг споткнулся. Помолчал, продолжая идти вперёд. Потом осторожно спросил:

— А к чему вопрос?

— Просто интересно, — почти ловко соврала я. — Мы столько вместе ночуем, а ты ни одного намёка… Это не упрёк. — Поспешила добавить. Потом подумала и добавила ещё. — И не намёк.