Диана Дуэйн - Дилемма волшебника

— Может, я могу сказать что-нибудь по этому поводу?

Эта темнота окружила их всех, даже Одинокую Силу. Но она была темнотой другого порядка, отличаясь от тех теней, что окутывали Одинокую Силу. Нита внимательно вгляделась в нее, озадаченная и немного напуганная…

…но затем поняла, что для страха нет причины. Эта темнота была Ните знакома… когдато, давным-давно… изнутри. Некоторые воспоминания , подумала она, всплывают только в особых обстоятельствах. Эта же темнота как ощущение огромного присутствия, полностью окружающего ее, составляющего весь мир, являющегося всем миром…

— Мамочка? — прошептала Нита.

— Мне есть , что сказать относительно происходящего, — произнес голос, теперь не просто едва ощутимый, но отчетливо слышимый всем.

— Ничего такого, что имело бы значение, — ответила Одинокая Сила, хотя и несколько неуверенно.

— О нет, как раз именно только то , что имеет значение, — ответил голос мамы Ниты.

— Слишком поздно, — сказала Одинокая Сила. — Сделка заключена.

— Ничего подобного, — ответил голос Нитиной мамы. — Поскольку это моя вселенная, то здесь ничего не может произойти без моего разрешения .

И мама Ниты встала между Нитой и Одинокой Силой, она выглядела как обычно в своей футболке и джинсовой юбке, со сложенными на груди руками, ее рыжие волосы сияли даже в этой полутьме.

— Это мое тело, — сказала мама Ниты. — И если оно превращается в поле битвы, то давайте установим правила.

— Для смертной, — сказала Одинокая, — ты поразительно самоуверена. Хотя причины для этого ничтожны. Ты действительно веришь в то, что тот психолог на полставки говорил тебе?

— Для бессмертной, — ответила мама Ниты, — ты поразительно глупа. Как выяснилось, тот терапевт был ближе к истине, чем он сам ожидал. Вот они, эти отвратные маленькие штучки — точно такие же, как я себе и представляла, — она покосилась в сторону темных бассейнов, наполненных крохотной смертью. — Даже здесь, в месте, заполненном тьмой, есть свет… и это мое оружие, не имеет значения, осознает ли это сама тьма или нет. Здесь и сейчас у меня есть иные источники мужества, более древние, чем доктора. И они говорят, что ты не можешь приказать противящейся тебе душе.

— Но тела и души — не одно и то же.

— Разве на данном уровне, — сказал Кит, — можно быть уверенной в этом?

После этого повисла слегка нервная тишина.

Мама Ниты бросила взгляд на Ниту через плечо.

— Мы с моей дочерью, — сказала она, — сражаемся в одной битве. Может, я делаю это более простым способом. Но мы на одной стороне. А ты, если я правильно разглядела твою природу, вовсе не друг мне. Убирайся с моей территории !

Она говорит о славной битве , подумал Кит. Но речь идет о гораздо большем.

Нита почти задыхалась от напряжения, но у нее промелькнула неожиданная мысль, что это первый раз за долгое-долгое время, когда она снова слышит, о чем думает Кит. Так или иначе, она согласна с ним. Она крепче, чем кажется , подумала Нита. Ведь раньше она была танцовщицей. Танцоры — крепкий народ. Может, все, что нам нужно, — просто дать ей силу…

— У тебя нет права прогонять меня, — сказала Одинокая. — Я была частью «твоей территории» с самого начала. У меня тоже есть право находиться здесь.

— Это я уже слышала, — ответила мама Ниты. — Я отвергаю это. Только я могу выбирать, кто разделит со мной мое тело… Как я выбрала моих детей… И моего мужа. Я решаю! Ты думаешь, что у тебя есть хоть какие-то права, которые не были бы даны тебе мной?

Возможно, ты можешь жить внутри тех людей, которые не склонны заглядывать в себя.

Но те, в ком идет каждодневная борьба с тобой, и кто имеет представление, с чем они имеют дело… Давайте-ка разберемся.

Она стояла, гордо выпрямив спину. Нита сглотнула. Однажды ей довелось увидеть, как мама смотрит на старый плакат балета производства Денверского Оперного Театра, где она выглядела почти неземной в балетной пачке, лебединых перьях и изящной небольшой короне, стройная, как тростиночка, которую легко переломить двумя пальцами. Но тогда, в тот прекрасный день, обернувшись и увидев недоверчивый взгляд Ниты, ее мама сказала: «Дорогая, послушайся моего совета. Не связывайся с этими лебедями. Достаточно одного из этих миленьких белых крыльев, чтобы сломать тебе ногу в трех местах». А затем она пошла дальше с корзиной для белья, фланируя, словно бригантина на всех парусах, грациозная и сильная, у которой любая опасность могла вызвать только легкую усмешку в уголках губ. Но только лишь смелости может быть недостаточно. По крайней мере, здесь…