Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

Ровно минуту спустя дверь широко распахнулась, и в коридор выскочил принц Кулен. Не замечая Красного и Рону, он бросился к Альпину, схватил его и притиснул к себе. Альпин тут же заревел басом с перепуга, а Кулен все держал его, уткнувшись лицом ему в волосы. Плечи его вздрагивали. Потом он поднял покрасневшее лицо на Красного.

– Спасибо, спасибо! – дрожащим голосом благодарил Кулен, ласково и даже как-то заискивающе глядя на Ворона. – Я думал, у нас никого не осталось… А ты привез мне сына моей сестры! Я твой должник до конца жизни. Все, что у меня есть, – твое.

– Еще у вас осталась и дочь вашей сестры, которую миледи Воронов увезла с собой в горы, – вмешалась Рона.

– О-о! – Кулен приоткрыл рот, и лицо его озарилось счастьем. – Неужели? Малышка жива?

– Да, и полагаю, с ней все в порядке, не то что с нами, – выразительно намекнула Рона, демонстративно поднося руку ко лбу.

– О, простите, – засуетился Кулен, все еще не отпуская Альпина. – Я совсем забыл о законах гостеприимства.

Кулен в считаные минуты устроил во дворце настоящий переполох, и к каждому из нежданых, но дорогих гостей сбежалась целая толпа слуг. Им отвели лучшие покои, а Красному Кулен вообще порывался уступить свои, но тот категорически отказался.

Рона тут же потребовала ванну, обед и новые платья. Пока она отмокала в горячей ароматной воде, служанки мыли и расчесывали ей волосы, портнихи показывали готовые наряды, приносили украшения и нижние кружевные рубашки.

Роне было так хорошо, что она на время забыла обо всех бедах. Прикрыв глаза, пока одна служанка массировала ей голову, а другая подносила к губам бокал подогретого вина, Рона представляла лицо Красного, вспоминала, как он ее спас, как уверенно распоряжался и как – это она вспомнила особенно остро – сладко целовал ее на балконе. В эту минуту Красный показался ей самым красивым и властным мужчиной на свете, едва ли не всемогущим, как полубоги из рассказов, передающихся из уст в уста.

– Он станет моим мужем, – прошептала Рона себе под нос и отпила еще глоточек вина. Голова кружилась, а в груди сладко ныло от предвкушения.

Тем временем Красный тоже оттирал с себя грязь в королевской купальне. Только сейчас, вымыв голову и яростно проходясь мочалкой по всему телу, Красный понял, насколько грязным он был. А еще – измученным и опустошенным.

Кулен приказал накрыть в покоях, выделенных Красному, стол на двоих и терпеливо дожидался, пока гость вымоется и приведет себя в порядок. Когда Ворон в чистых хлопковых штанах, такой же нижней рубашке и наброшенной поверх длинной тунике вошел в комнату, Кулен привстал, предлагая присоединиться и отведать блюд.

Ели молча. Красный разглядывал принца, который после смерти отца должен был надеть корону Приморья. Пустой никчемный титул, так как независимость Приморью давала только поддержка Тамврота.

У Кулена были такие же красивые большие глаза цвета морской волны, как у Морны, изменчивые и мечтательные. Он был молод, привлекателен, широкоплеч, но в то же время его движения были неуверенными и нервозными, а взгляд – растерянным и заискивающим. Красный заметил за ним и старческую привычку все время потирать руки, с хрустом ломая пальцы. Принц сутулился и постоянно облизывал губы, отчего они у него обветрились и растрескались.

– Это так тяжело, – сказал Кулен, глядя на пламя свечей. – Сначала отец, теперь Морна… И самое страшное то, что я не спас ее… Свою любимую сестру, ее детей…

– Как вы могли ее спасти, принц Кулен? – с раздражением перебил Красный. – Король Лиран отправил вас сюда, чтобы в его отсутствие Приморье находилось в надежных руках. А Морна сидела во дворце, когда Брес пошел на Тамврот, рыдала по мужу, хотя я лично ей с самого начала сказал, что надо хватать детей и бежать подальше. И как, спрашивается, вы могли ей помочь?

– Вы очень рассудительны, – тихо ответил Кулен. – Возможно, вы правы, но от вашей правоты мне не легче.

– Да неужели вы думаете, что мне легче? – разозлился Красный. – Старший брат умер, всю его семью извели, где мои остальные братья – только Небесам известно. А я сам за тридевять земель от родного дома, и между нами – все войско Бреса и разоренный Тамврот. Неужели вы думаете, что мне сейчас легко да радостно? Но я-то держу себя в руках! И вам надо!

Кулен робко посмотрел на него.

– Спасибо. Но я ничего не могу сообразить… Всегда решал отец, и решал лучшим образом. А сейчас мне со всех сторон говорят одни – одно, другие – другое, и я совершенно запутался. И что делать – неизвестно.