Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

– Фу, кислятина, – он сморщился и выплюнул кусок, а яблоко бросил обратно за забор.

Лорна звонко рассмеялась: ее очень забавляли все его ужимки и шутки. Найси открыл рот и слушал, как она смеется, а потом подбежал к ней и сказал:

– Дай, я тебя поцелую.

– Что? – разом перестала смеяться Лорна. – Вот уж никогда!

– А я все равно поцелую!

Найси схватил ее и попытался чмокнуть в губы. Лорна оттолкнула его прочь. Принцесса не была неженкой – она хорошо ездила верхом и занималась танцами. Найси опешил от ее неожиданной силы и отпора, а потом вспыхнул и накинулся на принцессу с кулаками. Они сцепились и упали в пыль. Найси лупил Лорну, а та сопротивлялась, брыкалась и громко кричала от злости. Наконец к ним подбежал какой-то пекарь и пнул Найси в оттопыренный зад. Найси взвизгнул и отскочил в сторону.

– Вот я вас, негодники! – заорал вслед пекарь, грозя ему кулаком.

Грязная, в порванной одежде Лорна поднялась с земли, всхлипывая и утирая лицо рукавом. Ее косы растрепались и свалялись, покрылись пылью.

– Фу, дура! – крикнул ей Найси. – Ни за что на тебе не женюсь! Нужна мне такая недотрога!

И побежал прочь. Лорна привела себя в порядок и вернулась в дом. Сулли и все ее семейство сидели за столом. Белый тоже примостился в уголке. Когда все увидели Лорну, лица у них вытянулись.

– Ты где была? Что с тобой? – вскочил Белый, бросаясь к ней.

– Гуляла с Найси, – мрачно ответила Лорна, садясь за стол. Она поняла, что просто зверски голодна.

– Ну, с этим лучше не связываться, – хмыкнула Сулли, наливая принцессе похлебку. – Морская нечисть это, а не мальчишка. Ты лучше держись от него подальше. У него каждый день что-нибудь да особенное. Сколько жалуются на него, а толку нету. Скорей бы Снейл на тот берег пошел и его с собой взял. Ешь-ка и не хнычь.

Лорна промолчала, так как отвечать с набитым ртом считала неприличным.

После обеда они с Белым пришли в их комнату, и альбинос показал Лорне ширму, которую установил между кроватями.

– Так вам будет гораздо удобней, – неловко сказал он.

– Пора бы уже перейти на «ты», мы же помолвлены, – устало посмотрела на него Лорна и вдруг заплакала, закрыв лицо руками.

Белый перепугался и сел рядом на кровать. Лорна, подвывая, прижалась к нему, и они упали на постель.

– Я устала, – рыдала Лорна. – Это все нечестно. Мне приходится самой одеваться и раздеваться, тут нет слуг, а все эти люди такие грубые и невоспитанные. Тут повсюду воняет рыбой, все время шумно. Мне все тыкают, указывают, меня хватают за руки и толкают на улице. Когда мы ехали сюда, мне все казалось, что я сплю и вижу плохой сон, но вот я проснулась – а все еще хуже! Я скучаю по маме, скучаю по отцу, по сестрам, по своей комнате. Я хочу жить во дворце, а не в этой тесной комнате, где дует из каждого угла.

Белый молча гладил ее по голове и плечам, не зная, что делать и как ее утешить. Лорна залила слезами ему всю рубашку, и та промокла насквозь. Белый впервые видел, чтобы кто-то так плакал, и даже не думал, что фраза «намокла от слез» – это не красивый поэтический прием, а реальность.

– Послушай, надо просто подождать, – сказал Белый. – Война закончится, и мы сможем вернуться в Серые горы.

– Что я там забыла? – мрачно посмотрела на него Лорна.

– Моя мать… – начал было альбинос, но Лорна его перебила:

– Не хочу и слышать про нее. Я хочу вернуться в свой дворец, а не в ваше воронье гнездо на верхушке скалы. Говорят, там мрачно, холодно и все едят сырое мясо.

– Э-э…

Альбинос растерялся от ее тона. Родину он помнил смутно и не мог с уверенностью опровергать слухи.

– Я хочу увидеть королевский дворец Рода Озерного, – тяжело вздыхая после слез, сказала Лорна.

– Что, сейчас? – окончательно растерялся Белый.

– Да.

Лорна рукой вытерла слезы и решительно поднялась с кровати.

Альбинос тоже встал, собрался и предложил принцессе руку. Они прошли по узким улочкам, пересекли главную площадь и оказались в лучшей части города. Улицы здесь были широкими, на них стояли большие дома из светлого камня, окруженные фруктовыми садами. Ездили экипажи, запряженные сытыми рослыми лошадьми. Попадавшиеся прохожие были одеты дорого и броско, мелькали кирасы дворцовых стражников и латы гвардейцев с выбитыми на них лилиями и рыбами.

Впереди показалась металлическая ограда, за которой возвышался дворец. Потрясающей красоты сад окружал его, широкая аллея вела к главному входу. Уже темнело, и в саду сияли маленькие разноцветные фонарики, а во дворце зажигались светом окна.