Владимир Федоров - Тайна Хермелирда

'Все должно получиться. Почему же ничего не происходит? Почему?'

Твари были уже очень близко. Эгон понимал, что теперь ему точно не спастись.

Рыцарь хотел было отбросить пиксиду в сторону и попытаться занять оборону голыми руками, но тут произошло необъяснимое явление. Древний сосуд стал излучать изумрудно-зеленое свечение. Словно туманная дымка в ночи, этот свет распространялся во все стороны, окутывая собой замок и окрестности.

Прямо под ногами Эгона, куда попали первые отблески пиксиды, на земле образовалось черное пятно, похожее на бездонную яму. Эта тьма все больше и больше разрасталась. Из темноты сквозили потоки ветра, как из горного ущелья, но к удивлению ни одно из сооружений или предметов, что попадали в границы этого странного явления, не проваливались под землю. В замке Хермелирда все оставалось по-прежнему. Для всех, кроме троллей.

Нападавшие монстры вдруг остановили свой натиск и завыли особенно дико. Странная сила заставила их побросать оружие и стала прижимать к земле. Тролли сопротивлялись изо всех сил, твердо стоя на ногах. Но силы покидали их, и стоило только какой-нибудь особи упасть, как развернувшаяся черная бездна пожирала их тела вместе со снаряжением.

Руки, дердавшие пиксиду, стали затекать. Тим не мог понять, почему темнота посреди солнечного дня поглощает троллей. Рыцарь сам перестал видеть из-за нее собственные сапоги, но при этом он не чувствовал никакого давления. Лишь сильные порывы ветра, трепавшие полы его сюрко, вырывались из недр земли.

Неизвестно, сколько продолжалось это действо. Когда солнце стало садиться, Эгон, так и простоявший все это время на одном месте, заметил, что уже больше не держит древнеримский сосуд над головой, а опустил его на уровень пояса.

С заходом солнца пропадали и чудесные посдедствия ритуала в честь бога Меркурия. Изумрудное свечение постепенно рассеивалось, а тьма, застилавшая землю, вновь стала приобретать очертания булыжных камней. Где-то за стенами замка еще слышался прощальный рык троллей, но из души рвалось то светлое чувство, что человечество больше не увидит подобных существ никогда.

Измученное лицо Тима озарила улыбка, и рыцарь решил дать покой уставшим ногам, сев на приступок перед дверью башни.

Сегодняшняя ночь подарила Хермелирду полную луну, чистое небо и россыпи ярких звезд, отчего его окрестности наполнились мягким светом. Огни зажженных повсюду факелов и светильников плясали от сильных порывов ветра, который как будто бы пытался унести из баронства прочь дым тлеющих пожарищ и остатки смрадного запаха, что еще местами сохранился после чудесного избавления от врага.

На главной площади замка происходило веселое гуляние в честь победы над троллями. Окончив хоронить павших и воздав за их упокоение последние молитвы, солдаты и крестьяне единой толпой высыпали к колодцу. Под звуки флейты и бубна жители баронства устроили пляски, не забывая при этом опорожнять стоящие рядом огромные бочки пива и лакомиться вяленым мясом. Все эти яства были подарены им щедрой рукой господина Дика.

Были и те, кто поначалу не принял участия в этом празднестве. Друзья и родные погибших не находили себе места от горя, их стенания раздавались в крепости отовсюду. Но осознавши невозможность обернуть время вспять, народ стал топить свою боль во хмелю, и число веселящихся на площади стремительно пребывало.

Главное же торжество проходило в главном зале баронского жилища. За длинными столами, украшенными алыми полотнами с изображениями горностая, на изящных стульях и скамьях восседали барон и его приближенные. В воздухе витал аромат жареной кабанятины и выдержанных вин из погребов замка.

Справа от Седрика сидел его престарелый советник, место с левой стороны занял Тим вместе с Эйдин. Рядом с принцессой и рыцарем за столом присутствовали Сигурд, Зак и те альвы, которым довелось выжить в кровавой схватке. Около советника же разместились наиболее приближенные воины барона, кроме Лотара, который еще не пришел в себя от полученных ран. То и дело подливая кубок своего господина, от стола до бочки с вином бегал Симен, одному Богу известным образом вышедший из сражения без каких-либо повреждений.

В отличие от людей альвы не притрагивались к мясу и вину, радуя себя лишь похлебкой на травах и водой. Но это не мешало им наравне со всеми периодически возносить хвалебные речи, посвященные Эгону и советнику. Даже из окна до присутствующих регулярно долетали возгласы: 'слава Тиму Бесстрашному'! То прозвище, что придумал Седрик в насмешку над рыцарем, теперь обрело совершенно иной смысл и услаждало слух юноши.