Сергей Тимофеев - Как Из Да́леча, Дале́ча, Из Чиста́ Поля... [CИ]

- Это верно, - ни к селу, ни к городу, заметил он. - Вот и я к тому же. У нас тоже случай такой был. На соседней улице. Там, понимаешь, семьи жили, через забор. В одной парень вырос, в другой - девка. Их, вроде, поначалу друг дружке сызмальства сватали, пока отцы отчего-то не разругались. А как разругались, понятное дело, всякие уговоры побоку. Молодые же промеж себя и сами уже сговорились. И им родительские дрязги - нож вострый, потому как те знать друг друга не хотят, и парню с девкой препоны ставят. Мало того, за других приговаривают. Даже видеться промеж собой, и то - ни в какую. Вот и стала девка потихоньку сохнуть, а где девичья сухота, там непременно змей объявится. Он и объявился. Часто видели, как ночкой темною полоской огненной через забор шмыгал, искры во все стороны разбрасывая. Знахарку приглашали. Та самое верное средство от напасти указала - двор репьем засадить. И что б вы думали? Ни одного репья в округе не осталось, отец с братьями все повыкопали да к себе во двор и принесли. Только это все одно не помогло. И девка сохнет, и змей летает. Совсем, бедная, ссохла...

Воевода зычно поскреб пятерней подбородок и продолжал.

- Кто его знает, чем бы кончилось, кабы головня в отца не угодила...

- Какая головня? - в один голос, не понимая, спросили Алешка с Кощеем.

- Обычная, какая ж еще. Парню с девкой, вишь, видеться запретили, так они что удумали? Он в заборе дыру провертел, в месте неприметном, там они, как все улягутся, и встречались, и переговаривались. Миловаться не могли, дырка уж больно махонькая, а словами - пожалуйста. Угомонятся в доме, парень возьмет головешку из печи, да через забор и бросит, чтоб девка из окошечка своего видела. Летит головня, искрами сыплет. Кто приметит, - про змея думает. А тут, на беду, батюшке ее ночью выйти приключилось. Съел, должно быть, чего-нибудь... Только он с крыльца, да к репьям, тут-то в него змей и угодил. Прижег малость, конечно, не без этого...

Воевода замолчал и снова поскребся.

- И чем же дело кончилось? - не вытерпели Алешка с Кощеем.

- У них-то? У них все как надо кончилось. А вот чем у нас кончится, про то не ведаю. Дело-то в том, ребятушки, что я змея того огненного, о котором люди говорят, и впрямь видел. Ночью, как стражу на стенах обходил. Иду, посматриваю, и вижу, будто огонек посреди леса, о ту сторону реки, зажегся. Подумал еще: кому это в эдакой-то темени шастать. Остановился. Смотрю, двинулся огонечек, а за ним другой, третий, ровно из-под земли кто вылезает. И точно, должно быть, из-под земли, потому как полоска та огненная зазмеилась по лесу, - то скроется, то снова появится. Оно, конечно, в темноте трудно определить, ан сдается мне, версты три-четыре до него было. Длиною же, коли прикинуть, сажен десять, не менее, а в толщину, наверное, с пару саженей точно будет. Сколько он там по лесу елозил, сказать не берусь. Чего там делал - тоже, но пожаров не видал... Так-то вот, братушки. Не зря, видать, люди об нем сказывают.

- Не то плохо, что сказывают, - ввернул Кощей, - а то, что речи непотребные ведутся. Поговаривают, к ляхам, обратно, надобно, дабы от напасти избавиться. Киев, мол, далече, да и не до нас князю, иначе б рать поболее прислал.

- С чего бы это - напасть? - пожал плечами Алешка. - Я вот никакого такого разору и не заметил.

- Это ты не заметил, - рассудительно сказал воевода. - А люди зря говорить не станут. Ты то рассуди, коли ляхи змея этого на город напустят, одни головни останутся. Зачем им место пустое? Они силу свою покамест издали кажут, чтоб одумались. Коли ж навалятся, тут думать нечего будет. Что переметнутся кто подумывает - это Кощей правду сказал. Сам видел, как некоторые на улицах посматривают. Случись чего, глазом моргнуть не успеешь, как ворота ворогу отопрут. Вот и смекай тут, чего делать. Ежели б рать ляшская полезла, так разом отвадили б. А змеи, да с мертвецами, да с оборотнями...

Клык как-то беспомощно развел руки в стороны.

Помолчали.

- Есть тут одна, - как-то нехотя пробормотал Кощей. - В лесу живет. Без ее совета, должно быть, не обойтись...

- Кто такая? - с интересом глянул на него воевода.

- Ну... вроде ведуньи... Али знахарки... Не знаю толком. И никто не знает. Живет себе на отшибе, как поселилась. А поселилась... Еще дед мой мальцом был, а она уже в избушке своей жила. Люди так говорят. Лето было жаркое, горело много. Вот она и пришла откуда-то, погорелкой. Приютили ее, избушку миром поставили, - в деревеньке одной, не более десяти верст отсюда, - так ведь деревенька в следующей год тоже дымом в небо ушла. Только ее избушка и осталась. С той поры в ней и живет. Лес уж новый кругом избушки поднялся, от пепелища и следа не осталось, а она все там.