Сергей Тимофеев - Как Из Да́леча, Дале́ча, Из Чиста́ Поля... [CИ]

Спешился, подошел к чашке, да и махнул разом. Бррр, холодная какая, аж зубы свело...

- Хватит с вас, али речку до дна хлебать?

- Нам оставь, - один отвечает. - Ты вот что. Ты потихоньку вперед поезжай, а товарищи наши за тобой следовать будут. Где куда свернуть - скажут. Коли улепетнуть вздумаешь - не взыщи. Доставим тебя к воеводе, пущай он сам с тобой разбирается.

- Звать-то как, воеводу вашего?

- Там и узнаешь. Поезжай...

До самого стана молча ехали. В стане же, пока до воеводы добирались, глядел Алешка, и глазам своим не верил. Как к кому приближаться начнут, там сразу разговоры замолкают, кто сидел али лежал - подымаются, и смотрят так, ровно не свой он им, а ворог, в плен взятый. Не сказать, многих, но кое-кого Алешка по Киеву знал, так ведь и они ничем от прочих не отличаются. Только к вечеру и разъяснилось, от чего его так приняли, когда воевода разобъяснил.

Тот тоже знакомцем оказался. Еще когда к костру подъезжали, приметил Алешка блеск особый. Подумал еще про себя, быть того не может, ан оказалось, и вправду - Сом. Вот уж кому с именем в детстве угадали... Крупный такой, крепкий, голова лысая, круглая, нос репой, а усы - в точности как у сома. И повадками такой же. Увидал Алешку, поднялся, и, едва тот с коня соскочил, облапил, точно медведь. Тут и стан ровно ожил. То молчал настороженно, а вдруг загомонили разом, будто Алешка им каждому по мешку гривен привез. К костру соваться начали, только Сом всех отогнал: потом, мол, придете. Сам расспрашивать начал. Откуда, да зачем пожаловал, да как там в Киеве...

Не стал Алешка ничего утаивать. Как знал, так и сказывал. Не заметил, как слова его те, кто поближе стоял, одно в одно другим передаются, как опять притих стан, посуровели лица дружинников. Думают, должно быть, - пока они ворога вовне бьют, еще худший ворог внутри завелся. Потому худший, что не мечом, не подкупом действует, словом льстивым да коварным опутывает.

Долго молчал воевода, когда Алешка речи свои закончил. Потом, на огонь глядючи, о своем поведал.

Как послал их князь, булгар одолевши, ясов с касогами образумить. Недалеко они, мол, чего зря в Киев возвращаться. До тех пор гоните, пока мира не запросят. А нет, так загоните за горы высокие, чтоб потомкам нашим до веку об них не слыхивать. Исполните повеление мое, в Тмутаракань ступайте. И уже оттуда морем да Славутичем - в Киев.

Пока равниной шли, дело спорилось. Степняков не впервой гонять. Эти же, хоть и не степняки, ан повадки те же. Ну, не совсем те же. Раз им по шее накостыляли, два, а они отступают, и мира не просят. А коли так, быть им за горы загнанными, и вся недолга.

Только это, Алешка, поначалу так виделось - поучить союзничков бывших, что в баньку сходить. На поверку иное вышло. Как до гор этих самых добрались, тут и началось. Здесь у них все иначе, не как у людей. Вот, скажем, стоит у нас камень обок дороги, и стоит себе, камень как камень, ничего в нем особенного нету. Или там дерево какое, или еще что... Редко об чем старики рассказывают, будто это... ну... иное что-то. Здесь же, об чем ни спроси... Камень там, скала, еще что... То это богатырь какой ихний заколдованный, то зверь предивный, то еще чего выдумают... В общем, о чем у нас сказки сказывают, они за правду почитают.

Слушает его Алешка, и понять не может. Потому, Сом никак слов вразумительных подобрать не может. Все больше нукает, бякает, мекает да руками машет. Может, морок какой колдуны местные напускают? А морок - это нам знакомое.

Какой там морок, махнул в очередной раз руками воевода. Говорили нам про одну долину, что ее великаны охраняют, и коли их не задобрить, никак по ней не пройти. Нашли, кого великанами пугать, чай, не дети малые. Ан не соврали. Только это мы в долину ту сунулись, как загудело вокруг, загрохотало, и посыпались с гор камни. Да такие, что вдесятером не сдвинуть...

- Нешто пытались? - Алешка с ухмылкой спрашивает.

- А то!.. Мы ж тоже поначалу подумали - морок наводят... Оказалось - нету. Тут, Алешка, в том штука, что... В общем, слыхал, люди говорят: дома и стены помогают? А мы, получается, вроде как в дом их вперлись. Сказки их растревожили. И эти самые сказки... они и не сказками вовсе оказываются. Ты, вот, удивляешься, небось, отчего так встретили? Сам посуди. Стоишь ты в стороже, тихо кругом, и вдруг - как загогочет!.. Ровно гром среди ясного неба. Выглядываешь, а там такой, как ты, едет. Не под стать голосу. Неволей призадумаешься. Потому как случалось уже. Приметит сторожа соглядатая, догонит, ухватит арканом, а тот ка-ак закрутится-завертится, обернется мизгирем там, гадом али еще чем - и был таков. Вот и послал я на всякий случай чашку, а в нее цвет оборотный положил. Потому как ежели изопьет его кто, не собой прикинувшийся, сейчас же свое истинное обличье и покажет.