Стивен Эриксон - Охотники за костями. Том 2 [litres]

– Я пытаюсь, – проговорил Тайшренн, – проявлять дальновидность в таких делах. – Он помолчал, затем добавил: – Как и ты. – Маг покосился на бесплотное тёмное пятно рядом с собой. – Новая роль не настолько тебя изменила, как я подозреваю.

– Ты сговорился с Быстрым Беном и Каламом, – заметил Престол Тени. – Отправился аж в Семь Городов, чтобы это сделать, но что ваш план принёс в результате? Императрица в зыбучих песках, жрец-джистал беспрепятственно бродит по коридорам власти, в рядах Когтей – предатели, и сама организация почти уничтожена, а на моих верных виканцев нападают на улицах, – но скажи мне вот что, Тайшренн: мог бы ты предсказать, как Д'рек ответит на предательство своих жрецов и жриц?

– Предательство?

– Д'рек перебила вашу братию! По всем храмам!

Высший маг молчал с дюжину ударов сердца, а бог рядом с ним раздражался всё сильнее. Затем Тайшренн сказал:

– Год назад мой старый друг поспешно отплыл отсюда – прямо в город Картул, где направился к Великому храму Д'рек.

– Ты это всё знал?

Тайшренн криво улыбнулся:

– Корабль, который он нанял, принадлежал мне. Увы, об этой детали он не был осведомлён.

– Я так и знал! – прошипел Престол Тени. – Ты не отрёкся от этого культа!

– Червь Осени – предвестник смерти, а смерть явится ко всем нам. К нам, смертным, я хотел сказать. Как можно отречься от этого? Какой смысл отрекаться от неизбежного?

– Это была моя империя! Не Д'рек! Не твоя!

– Император, твоя паранойя всегда беспокоила меня больше, чем твоя алчность. В любом случае, правит теперь Ласиин… пока что. Если только, – он покосился на бога, – ты не задумал триумфального возвращения?

– Чтобы спасти всех от самих себя? Нет уж, не думаю. Ненависть – самый вредный сорняк в мире… особенно, когда люди вроде тебя бездействуют.

– Каждый сад, за каким только я пытался ухаживать, умер или одичал, Император.

– Почему ты согласился стать для Быстрого Бена бритой костяшкой в дырке, Тайшренн?

Высший маг удивлённо моргнул.

– И почему он не вызвал тебя, когда я его отправил на встречу с этим кошмаром?

– Я был бы весьма разочарован, – медленно проговорил Тайшренн, – если бы он призвал меня так рано. Как я уже говорил, Император, я пытаюсь проявлять дальновидность в делах этого мира.

– Почему Д'рек тебя не убила?

– Она попыталась.

– Что?!

– Я её отговорил.

– Бездна меня побери, как же я тебя ненавижу!

– Даже богам, – сказал Тайшренн, – следует научиться держать себя в руках, чтобы не подавать дурной пример.

– Ты это сказал Д'рек?

– Я говорю это тебе, Престол Тени.

– Я себя держу в руках! Я совершенно спокоен – лопаюсь от ярости и ненависти, конечно, но спокойно!

Оба долго молчали, а затем бог прошептал:

– Бедные мои виканцы…

– Они не так уязвимы, как ты опасаешься, Император. С ними Нихил и Бездна. У них будет Темул, а когда Темул состарится, через десятки лет, он будет учить молодого воина, имя которого Колтейн. – Он сцепил руки за спиной, нахмурившись, посмотрел на окутанный дымом город в первом бледном сиянии зари. – Если хочешь бояться, – проговорил он, – бойся за собственное дитя.

– Я ничего не боюсь…

– Лжёшь. Услышал, что Норов вышел из таверны Купа – и сбежал.

– Из соображений целесообразности!

– Несомненно.

– Ты здесь в змеином кубле – и я тебя в нём с радостью оставляю.

Тайшренн небрежно поклонился:

– Император. Прошу передать мои наилучшие пожелания Котильону.

– Сам ему и говори, если посмеешь.

– Не я у него похитил Калама… Скажи, убийца будет жить?

– Он в Мёртвом доме – довольно такого ответа?

– Не совсем.

– Знаю! – злорадно расхохотался Престол Тени, а затем рассеялся, точно туман на ветру.

Утро было ясным, а солнце уже припекало, когда старший следователь остановился у Имперского домицилия в городе Картуле. Он поправил форму, проверив, что разгладил все складочки. Затем он облизал ладони и осторожно, нежно, пригладил непослушные волосы – непослушные по его меркам, во всяком случае. Бросив последний взгляд на сапоги и убедившись, что они начищены до блеска, он быстро поднялся по лестнице и вошёл в приземистое здание.

Кивнул, а не ответил по форме на приветственный салют стражников внутри, а затем зашагал по коридору к двери кабинета командора. Он постучал, резко и уверенно, и, услышав глухое разрешение войти, открыл дверь и направился внутрь, а затем замер перед столом, за которым сидел командор. Который поднял глаза и нахмурился: