Сергей Варлашин - Юные дарования. Художник

От моей жуткой гримасы, девушка завопила на чём свет стоит. Я дёрнулся. Ботинки мои поехали по мшистой черепице. Словно молния, меня прошибло осознание. На мне по-прежнему подшлемник. Кроме как вора-грабителя-маньяка-убийцы, она во мне увидеть никого другого не могла. Когда я спрыгнул, едва успев сгруппироваться, чтобы приземлиться сразу на две ноги, по всему дому включился свет.

Я очутился на заборе и вместе с тем, открылось окно девушки. В него орал разъярённый мужчина. Наверно её отец. Девушка продолжала голосить и плакать. Романтика не только окрыляет, она ещё и сильно отупляет. Только сейчас я понял, что вероломно чуть не влез в соседний дом. Свет из окон, добавил больше видимости в окружении. Вправду, подъезд к дому к моей цели ночного визита, следующий. Не припомню, чтобы здесь были скамьи. Прыжок в темноту быстро меня скрыл. Чёрный мотокомбинезон, окончательно слился с ночью.

Из главных ворот выбежала пара мужчин. Один в трусах и распахнутом халате, держал вертикалку наперевес. Другой, помладше, наверно сын, был с битой. Я сделал внушительную дугу по лесу, чтобы не создать, ни одного лишнего блика, в свете их фонариков и оказался напротив нужного подъезда. Тоже высыпанного, до дома гравием. По бокам, он имел клумбы с цветами и пышную растительность. Он был более перспективным, в плане незаметного проникновения.

Хорошо, что мотоцикл оставил не близко. Словно знал. Тайная операция, должна остаться тайной, во что бы то ни стало. Крадучись, по мягкой почве клумбы, в противоположном мне направлении, я заметил, как фонарики замелькали глубоко в лесу. Это минует опасность, быть застигнутым врасплох. Снова забор. Предупреждения, что есть собака — нет. Никто вроде не лает. Не считая лая издалека. Это тоже не показатель. С забора, я без труда, залез на крышу навеса для машины. С неё перепрыгнул на крышу летней веранды, а оттуда принялся высматривать нужные мне окна.

Спальню своей избранницы ночи, я угадал по ярко-бардовым шторам. Теперь наверняка угадал. Ночь была довольно тёплая. Окно было открыто. Сняв анти москитную сетку, я обнаружил, что кровать пуста.

— Дерзкий отвлекающий манёвр, — сказало босое привидение, возникшее из темноты, в белоснежной ночнушке до пола и распушёнными, до самых ягодиц волосами. — Но можно было просто камень кинуть, в ворота или сразу напрямую ко мне, — на губах её играла улыбка.

— Привет Селена. Ты невероятно обворожительна в своём ночном одеянии. Этой ночью, ты не занята?

— Хотела всю ночь читать, но раз ты заехал. Ты ведь заехал? Я не слышала тебя.

— Заехал, вот там остановился, — я показал пальцем в темноту. — Что ты читаешь?

— Энциклопедию ведьм.

— Наверно увлекательно. Так как насчёт, провести со мной, остаток ночи?

— У тебя конкретная цель есть, чтобы провести ночь со мной?

— Нет, произвольная. Просто очень хотел тебя увидеть, а если ты скучаешь, то мы можем покататься по ночному городу и загороду.

— Затея мне очень нравиться. Я сейчас переоденусь. Ты отвернись пока, я девушка приличная.

Через пять минут, мы вместе спустились с её окна и по проторённому мной маршруту покинули её обитель. В длинном чёрном платье и таком же матовом шлеме, она была богиней ночи. Таинственной и безумно красивой. Всю ночь мы гуляли по городу, попутно меняя направления и места для прогулки, путем переезда с одной точки на другую. К рассвету, когда почти все недурные заведения были закрыты, она выказала желание испить чего-нибудь бодрящего, у меня дома.

Студия на рассвете и закате вообще, всегда отличается самым выгодным светом. Селена, критически осмотрела мои новые потуги и наброски.

— Ну как Селена, тебе нравится? — не удержался я, готовясь выслушать в свой адрес любую критику.

— Ты знаешь Кай. Я не фанатка твоего творчества. Но мне очень нравится, то, что ты делаешь со всеми этими холстами, кистями и красками. Когда я стану твоей поклонницей в живописи, то знай — мы к этому времени расстанемся.

— Значит, ты согласна, что теперь мы вместе. Или как всё это понимать?

— Ну, мазня твоя, мне постольку поскольку. Но глаз, надо признать, определённо радует.

— То есть ты не сторонница классической живописи в принципе.

— Сегодня это не актуально. Вон, любая зеркалка и фотошоп. Твои художества, кстати, не подходят под категорию классики.

— Это потому что моим работам, не сто лет.

— Щас я тебя укушу!

— Сначала поймай.

Мы начали носиться по студии. Я мастерски увиливал от неё до поры до времени. Пока не задел стол. Кинжал со звоном упал на пол. Но это меня не спасло. Она оставила неслабые следы укуса на моём предплечье. Но меня это не так беспокоило, как другое. Она, подняв с пола кинжал, начала с ним кружиться в одиночном вальсе, между моих холстов и я всерьёз опасался, что она проткнёт один из них. Не намеренно конечно, но слишком была высока вероятность случайного ранения, в виде хотя бы простого пореза моих детищ.