Дмитрий Кутейников - Драконослов

Мне очень повезло, что Куросакура знает шибари: на следующий вечер Кэт опять пришлось связать, заткнуть рот и отстегать, иначе она ни в какую не соглашалась оставить нас с Виль в покое. Я даже начал подозревать её в мазохистских наклонностях. Во всяком случае, если ей было действительно так больно, как она пыталась показать, зачем она пыталась подставить под розги всю спину? На этот раз я не стал возиться с затыканием ушей: всё равно мы с Виль просто обсуждали странную ситуацию с колодой.

Проведённые днём эксперименты дали очень забавный результат: в радиусе примерно трёх-четырёх метров от меня из наших двух колод можно было вытащить карту с любым словом. Но если я не находился на расстоянии вытянутой руки — слово было только на родном языке «крупье». Если же я находился достаточно близко, то на карте был перевод, но только на те языки, на которые его знал я, а вместо неизвестных мне слов получались нечитаемые узоры. Я решил, что синий — это всё-таки французский, а не итальянский: в молодые годы мне попалась игра «Гоблины 3» на французском языке, и читать со словарём я худо-бедно научился. С японским, который я пока ещё знал недостаточно полно, картина была аналогичная, только вместо синей вязи получался абстрактный красный геометрический узор. С английским эксперимент не удался — я знаю его действительно хорошо, а вот в немецком несколько неизвестных мне слов превратились во что-то, напоминающее схему кладки очень толстой кирпичной стены.

За следующие два дня я узнал много нового о народах этого мира. Культура араманди напоминала интересный сплав японских самураев и монгольских кочевников, насколько я про них знал в старом мире. Сочетание непрерывной готовности в любой момент начать бой из-за малейшего оскорбления против любых шансов и строгого кодекса чести, высшей добродетелью почитающего холодный рассудок. Практически полное отсутствие мирных профессий: основным источником пищи служила охота, а в оазисы племена заходили преимущественно за водой — немногочисленные плоды в основном шли на обмен с другр и с соседними племенами (если вдруг случайно не получилось подраться) или доставались детям — не один я, как оказалось, тосковал по мясу. Непривычная система ценностей: чем сильнее маг — тем раньше он умирал — тем меньше он мог передать знаний и умений своим детям — и потому воинов уважали больше, хотя в бою даже средний маг мог зажарить четверых-пятерых противников. Магия араманди была предельно однообразной: нагреть. Нагреть что-нибудь, нагреть где-нибудь, самое сложное — те самые огненные плевки, которыми Куросакура так выручила нас при нападениях ледышек. Что интересно, эти же плевки были критерием деления на магов и воинов: «плеваться» могли только воины, у магов избыток силы мешал точному контролю и вместо маленького летящего огонька получалась струя, как из огнемёта. Представив это зрелище, я немедленно предложил «сдавать в аренду» на зиму «ненужных» магов в пещеры другр: десять-двадцать магов дварфийский клан не объедят, а в прямом смысле слова огневая мощь резко изменит баланс сил, если ледышки вздумают напасть снова. И племени араманди тоже хорошо — зимой в пустыне пищи меньше, и возможность пересадить несколько ртов на «внешнее питание» будет не лишней. Словом, очевидная выгода для всех, и заметить её раньше мешала только всеобщая скрытность.

Кое-что новое я узнал и о другр. Я полагал, что у них единая религия, но на самом деле у каждого клана есть свой дух-покровитель, за неимением лучшего термина. При слиянии двух кланов дух более слабого засыпает — нередко навсегда. При разделении слишком большого клана всегда сначала стараются разбудить духа какого-нибудь потерянного клана, но обычно безуспешно, и тогда приходится создавать новый алтарь и нового духа — ритуал долгий и сложный — а потом, фактически, с нуля создавать новую ветвь религии: обряды и заветы от духа к духу (ну или от клана к клану) отличались довольно сильно. Виль прямо не говорила, но у меня сложилось впечатление, что духи враждуют друг с другом так же, как и сами другр, так что давнишнее нападение на церковную верхушку клана Эдельштайнбергшлосс — скорее всего, дело рук какого-то из соседних кланов, и сделано было именно по наводке их духа. Не знаю, какой интерес был в этой схеме у духов, а вот другр от них имели прямую и очевидную пользу: практически вся их магия в той или иной степени была завязана на духа-покровителя, если не в плане силы (как накопители), то, как минимум, в плане навыков и новых рун. А без магии в подземных комплексах другр было бы темно, холодно и голодно.