Сара Пинборо - Дом смерти

— Прости, что уснула, — шепчет за завтраком Клара. — Как-то само так вышло.

— Все путем, я тоже спал.

Я стараюсь вести себя как ни в чем не бывало, но сегодня все вокруг выглядит иначе, словно стало чересчур ярким и резким. Слишком реалистичным. О медсестре не хочу никому рассказывать, тем более Кларе. Такие вести приведут к разговору о повторном анализе, а о нем говорить хочется еще меньше. Я люблю Клару, но теперь храню от нее сразу два секрета. Может быть, у нее тоже есть секреты. Может быть, у всех нас есть тайны, которыми мы ни с кем не делимся.

Хозяйки не видно, а у двух медсестер возле буфета с едой лица нейтральные, как всегда. Хотя уверен, она им рассказала о случившемся. Без всякого аппетита беру тарелку омлета с беконом и возвращаюсь за стол. К счастью, все из нашей спальни выглядят так себе.

— Башка трещит, — говорит бледный Уилл, чей взгляд с самого пробуждения тусклый и унылый. — Везде все болит.

— У тебя похмелье, — ухмыляется Том.

— Ну, если алкоголь доводит людей до такого, не догоняю, почему все пьют.

Луис молчит, но то и дело нервно косится в мою сторону. Я на него даже не смотрю. Нет у меня времени на его паранойю. У Уилла обычное похмелье, а Хозяйка ночью убила нашу медсестру. Эти слова как неотвязный мотив у меня в голове, и все равно случившееся кажется невозможным. Не осталось ничего, в чем можно было бы не сомневаться. Возникает чувство, будто стены дома сдвигаются и норовят меня раздавить.

— Снег все еще лежит, — говорит Уилл. — Можно снеговика закончить. Пойдем, Луис?

Гений кивает.

— Кто-нибудь из вас был в церкви?

Над нами стоит Эшли. Его слова падают в воздух так внезапно, будто кто-то надолго задержал дыхание и резко выдохнул. Мы переглядываемся. Эшли по-прежнему спит в нашей спальне, но мы с ним больше не разговариваем.

— А что? — интересуется Том.

Сегодня за разговоры отвечает он. Может, оно и к лучшему. Когда мы с Кларой сбежим, ему придется стать боссом в четвертой спальне.

— Был или нет? — повторяет Эшли.

— Нет, — отвечаю я. — Какого рожна кому-то из нас переться в твою дурацкую церковь?

Я четко и ясно помню каждый плакат, но мысленно повесил на стену еще один, без имени, только с надписью «Она была доброй, поэтому Хозяйка ее убила».

— Кто-то возился с кое-какими вещами.

Эшли хочет постоять за себя, но видно, что ему неловко. Он как мужик средних лет, ей-богу. Кто вообще говорит «возиться»? Разве что Хозяйка. Она вполне могла бы сказать что-то вроде «В комнате отдыха кто-то возился с игрушками». Похоже, совсем не думать о Хозяйке мой мозг просто-напросто не способен.

— Это не мы, — говорит Луис. — Нас там вообще не было.

Я прямо чувствую на себе взгляд Клары. Наверняка дело в свечах. Эшли знает, что кто-то их зажигал. Нужно быть осторожнее.

Куда бы я ни посмотрел, везде чувствую себя в ловушке. Надо как можно скорее пробраться в кабинет Хозяйки и узнать, когда придет катер. Однако сама мысль об этом ужасает. А вдруг там сигнализация? Представляю, как открываю дверь, а Хозяйка сидит в темноте за столом и уже ждет меня с огромным шприцем в руке. Наверное, если она мне улыбнется, я увижу ряд острых, как у акулы, зубов. А потом она широко зевнет, и меня засосет в бесконечную тьму.

— Пойдемте на улицу, — предлагает Клара, вырывая меня из пучин воображения. — У меня сегодня отличное настроение.

— А у меня башка раскалывается, — жалуется Уилл, вяло пережевывая кусок тоста.

В саду я отворачиваюсь от дома и от окон верхнего этажа, которые, как глаза, следят за каждым моим шагом. Клара хочет залезть на дерево, и я решаю лезть за ней. Хоть какая-то физическая нагрузка, а это всегда на пользу. Несмотря на ужасы прошлой ночи, я смеюсь, неуклюже сучу ногами и путаюсь в ветках. Снег до сих пор кажется чудом, над головой раскинулось ясное синее небо, а воздух морозный и свежий. И всему этому как будто нет и не будет ни конца ни края.

Забираясь все выше и выше, мы сбиваем снег с ветвей замерзшими пальцами, кожа на которых саднит от холода, и наконец решаем передохнуть, усевшись на толстых ветках с обеих сторон от ствола.

От усилий я едва дышу, да еще и весь вспотел, зато Клара по-настоящему сияет. Ее ветка слегка впереди моей. Чтобы посмотреть на меня, Кларе приходится обернуться, и я завороженно вглядываюсь в ее образ, пропитанный ярким зимним солнцем. Причем все это время цепляюсь за ствол изо всех сил. Когда мы начали лезть на дерево, казалось, будет не так высоко. А теперь страшно даже глянуть вниз. Уверен, что тут же свалюсь.