Екатерина Бэйн: Нежданная ученица

Эйлар прожила под крылом Дани достаточно, чтобы понять и выучить несколько правил, которыми руководствовались люди, зарабатывающие себе на жизнь присвоением чужого. Первым и самым главным было то, что преступный мир подчинялся строгой иерархии. Это значило, что каждый занимался только своим делом, причем, только на отведенной ему территории. То есть, к примеру, карманник никогда не должен заниматься кражей со взломом, а воры — замочники никогда не пойдут на открытый грабеж. Тем, кто нарушал эти правила, приходилось несладко.

Однако, будучи любознательной, Эйлар этого было мало. В районе хижин, где она, собственно, и жила, девочка познакомилась со смышленым пареньком лет двенадцати. Мике был учеником вора — замочника, довольно усердным, за что и ценился. С ним Эйлар общалась мало, ибо каждый был слишком занят для долгих и регулярных встреч, но все же, она сумела кое-чему научиться у Мике. Ей это было интересно, к тому же, Эйлар полагала, что все это вполне может ей когда-нибудь пригодиться. А если и не пригодится, то и не помешает. Правда, у нее хватало ума скрывать полученные знания от других учеников Дани и от самого Дани. Если б до него дошли слухи, что одна из его учениц умеет вскрывать замки и засовы, это привело бы его в ярость. Эйлар доводилось видеть Дани в ярости, ничего хорошего это не сулило. Тот парень, который довел его до такого состояния, остался калекой на всю жизнь. Впрочем, его судьба оказалась не самой плачевной, сейчас он промышлял нищим на улицах и его увечья были направлены на то, чтобы давить на жалость сердобольных прохожих.

По крайней мере, он получил свои увечья случайно. А ведь Эйлар слышала, что некоторые главари побирушек намеренно калечили тех, кто был у них под началом. Калеки и женщины с грудными детьми ценились выше, чем обездоленные старики, старухи и беспризорные дети.

В общем, у нищих были свои тайны и правила. Эйлар они не интересовали. Вступать в эту когорту она не собиралась. Попрошайничество вызывало в ней необъяснимую брезгливость и казалось унизительным. Хотя, с другой стороны, что может быть унизительнее, чем ее нынешнее положение? И все же, девочка была из тех людей, которые предпочитают красть, чем просить.

Заниматься кражей на рынке было чревато. Эта территория принадлежала группе Кривого Джека, и его ученики расправлялись с нарушителями границ без пощады. Но Эйлар все же рискнула. Она выбрала момент, когда поблизости не было никого, кто мог бы уличить ее в «браконьерстве», стащила большую, сдобную булку, еще горячую, и штук десять сосисок у зазевавшихся торговцев. Это было простым и привычным делом.

Покинув чужую территорию, Эйлар пошла в обратном направлении, на ходу поглощая сосиски и откусывая от булки огромные куски. Дождь и холод в этот момент ее не интересовали. На щеках даже проступил слабый румянец. Урчание в животе прекратилось, казалось, стало теплее.

Она покончила с едой гораздо раньше, чем добралась до района хижин.

Вот, куда добропорядочные граждане предпочитали не заглядывать. Здесь было куда грязнее, чем в любом другом месте Тариолы, убогие домишки, сложенные так, словно вот-вот рухнут, погребая собой своих жителей. Да и жили здесь те, с кем никто в здравом рассудке предпочитал не иметь дела. Карманники, воры, грабители, нищие, проститутки и мошенники всех мастей. И жили они совсем не так плохо, как это казалось снаружи. Во всяком случае, не все.

— Эй, Лари, подожди! — услышала девочка и нехотя обернулась.

За ней бежала девчушка чуть поменьше ростом и возрастом, такая же чумазая и оборванная. Это была Лилин, другая ученица Дани, но в отличие от Эйлар, неуклюжая и нерасторопная. Лилин случалось ронять украденный кошелек в лужу прямо перед носом владельца. Неудивительно, что Дани учил ее чаще остальных.

Лилин догнала Эйлар, безостановочно шмыгая носом.

— Ты уже все? — спросила она, дрожа и обхватив себя руками, — выполнила норму?

У нее не было ни куртки, ни другой накидки, чтобы хоть немного сберечь тепло. Только тонкое платьице с коротким рукавом, а на ногах — веревочные сандалии. Эйлар и смотреть на нее было холодно, а уж каково синей от холода Лилин — лучше было не представлять.

— А ты? — отозвалась Эйлар.

Лилин открыла, было, рот, чтобы ответить, но закашлялась. Кашель был слишком долгим и слишком надсадным, девочка хрипела и корчилась. Лицо покраснело, а на лбу даже выступили капли пота, хотя этого и не было заметно из-за дождя.