Анна Бэй - Вопреки. Том 5 [СИ]

Помолчала несколько секунд:

— Винсент найдёт ему применение.

Надо сказать, это был странный ответ! Я хотел взять Али за плечо, но, если честно, труханул и одёрнул руку. Снова она жуткая. Моя подруга — Квинтэссенция, а я иногда об этом забываю. Я дружу со стихией, да это даже произнести как-то ссыкотно!

— Вообще-то я не замечал за тобой такого милосердия, Али. Ты разишь без вопросов, на то ты и молния!

Повернула голову и улыбнулась:

— Так и есть.

— И я думал ты ненавидишь людей!

— Ты даже не представляешь насколько! — усмехнулась коварно, — Архимаги ненавидеть умеют. Вообрази какую власть даёт нам природа! Мы можем уничтожать города, можем топить острова в океане, будить вулканы, поднимать толщу воды над землей, низвергать бурю на весь мир. И, хоть это физически не просто, на деле сложнее всего оказывается держать подобный гнев в узде, быть терпимыми к порокам и давать второй шанс. Мы будто боги на горе Олимп: воюем, делим, предаём и изменяем, но ведь от нас так много зависит, у подножья горы ведь целый мир живых людей… а на верхушке Олимпа… — она нашла глазами Блэквелла, который уже ехал на Люцефере, — …Он. И ему всегда будет сложнее всего, потому что в его природе мощь сразу четырёх противоположностей, и при всей мудрёности моей стихии, мне и не снились те противоречия, которые каждый день сыплются на него.

— Будет не честно, если я скажу, что представляю, как это сложно. Я ведь нихрена не представляю!

— Это да… — её голос был спокойным и даже мурчащим, — А теперь представь, как Архимаги любят, если ненавидя, мы можем устроить конец света!

Ох сейчас начнётся… она поднимает глаза на небо и чуть щурится от солнца, которое боготворит, а я задницей чую, что дело пойдёт о бабьих восхищениях. И, чёрт дери, я бы рад слышать что-то бабское от Алисы, но ведь речь о Блэквелле — как пить дать! Ну почему не о каком-то нормальном мужике?

— Не криви нос, Арти. — улыбается, чувствуя мой негатив, — Просто представь.

— Архимаги… архилюбят?

— Верно.

— Жить-то успеваешь при такой архилюбви?

— Глупый ты у меня. «Жить» и «любить» — синонимы.

Вообще-то в этом есть смысл. Пока я её не встретил, вроде и жил, но на деле существовал. При чём существовал с ложными целями, обманывая самого себя, пока Алиса не вложила мне в грудь что-то такое горячее, раскрасила мою жизнь, и я прозрел. Я ведь много лет никого к себе близко не подпускал. Был секс, игры в войну, пьянки. Свою семью потерял давно и новой боялся, как чёрт ладана, зная, как больно терять близких. А Алиса просто как гром средь ясного неба, буквально! Потерять её… даже думать об этом не хочу.

— Хочешь сказать, что пока любишь — живёшь? И как с твоей гипотезой вяжется смерть?

— Элементарно: умираешь, если не любишь или перестаёшь любить.

— Это невозможно, Али!

— Ох, опять это слово на букву «н»! — смеётся, — Я ведь сотню раз тебе доказывала, что рамки только у тебя в голове. И это не гипотеза, Арти, а аксиома.

Тогда она подмигнула, а я стоял и долго думал о том, что пока у меня не было повода усомниться в её словах, но тем не менее всё звучало слишком бредово. В любом случае я люблю её. Нет в этом ни капли пошлости, с недавнего времени нет и романтики, но есть внутри тепло. Жизнь? Почему нет?

13 сентября, Артемис Риордан.

Море не было обычным, хотя сказать, что не так, было крайне сложно. Корабль резал волны, словно нож масло, стремительно преодолевая расстояние. Это был четвёртый день пути, и пятый день экспедиции, которая началась от берега близ замка Кэмптон, где Дрейк взошёл на борт с благословения барона Кэмптона Маркелиафа Форфеда Корфадона, известного под именем Марк Корф.

Четыре дня созерцания портов Сакраля ввели Дрейка в раздумья, ведь в воздухе было что-то не так и это тяготило, как моряков, так и жителей портовых городов. Корабль сделал запланированную остановку в Мордвине, где Дрейк тяжело вдохнул атмосферу печали и тоски и отпил виски.

И вот сейчас Дрейк видел восходящего на борт Артемиса Риордана с теперь уже ставшей неотъемлемой частью его образа повязкой на правом глазу. Взятие на борт второго лица Сакраля было для моряков важным событием, поэтому встреча была организована слажено и согласно протоколу. Артемис шёл быстро, хмуро глядя себе под ноги, а на плечах его было накинуто плотное утеплённое пальто, что соответствовало погоде (на Сакраль обрушились резкие заморозки), но никак не вязалось с календарём, ведь на нём был сентябрь.