Сергей Плотников - Баронет

Я спрыгнул на окованные доски, попытался отряхнуть забрызганный грязью геральдический плащ: вотще. С другой стороны, если четверо суток скакать только с остановкой на короткий ночлег – ещё и не так перепачкаешься. Маша выпрыгнула из седла вслед за мной, взяла Милку под уздцы: теперь чёрная химера понимала свою всадницу гораздо хуже, приходилось пользоваться теми же способами, что и при взаимодействии с обычной лошадью. Мы остановились друг напротив друга, глядя в глаза: все слова уже были сказаны, слёзы – пролиты, один из двух туго набитых кошелей на последнем привале перекочевал на пояс моему рыцарю.

– Я – вернусь, – уже не знаю в какой раз пообещала мне дочка кузнеца. – Буду учиться, что есть сил, и вернусь как можно скорее!

– Главное – просто вернись, время не так уж важно, – я прекрасно понимал, что провожал девушку отнюдь не в пионерский лагерь. Пусть у неё есть опыт уничтожения тварей, пусть в наличии первоклассная броня и оружие, химера, превосходящая любого простого коня, Свет, в конце концов, которого так боятся твари… Свет, которым нужно лицензировано овладеть – иначе церковники будут носом землю рыть, но рано или поздно найдут потенциального ренегата. А ещё республику критикуют, лицемеры. И в Лиде Маше теперь не спрятаться. А всё из-за того, что одной благообразной сволочи стукнуло проверить, видите ли, свою теорию на сумевшей выжить воспитаннице. Проверил, б..ть!

Девушка больше не стала ничего говорить, просто притянула меня к себе. Целоваться, упираясь броней в броню – это, хочу сказать, отдельное “удовольствие”, но мы уже успели привыкнуть, растянув процесс прощания на несколько коротких ночей…

– Вы ещё прямо тут ...аться начните! – донёсся до нас от ворот искажённый шлемом голос молодого парня. Не вынесла, видать, душа поэта. Да уж, сразу чувствуется по лексикону: воин Света, мать его.

Дочка кузнеца аккуратно от меня отстранилась… и невидимый свет волной разбежался от нас во все стороны, сметая грязь с одежды, смывая лучше всякой воды пот с тела. Химеры тихо всхрапнули: кроме контролируемых выбросов у девушки случались и спонтанные активации Стихии, доставившием нашим кобылкам немало неприятных минут. Под ногами оказался широкий круг тускло-желтого, словно свеженапиленного дерева.

– Мне показалось, я что-то слышала? – в пространство громко спросила она. Милка послушно процокала копытами вслед за моим бывшим оруженосцем, кося глазом на сжатый свободный от поводьев кулак хозяйки, в котором, словно пойманная звезда, бился комок Света. Готов поклясться, что услышал судорожный “ик!” из под одного из бронированных горшков? – М-м, неужели показалось?.. Мне сегодня откроют ворота или нет?!

Металлические болванчики с дребезжащим звоном бросились к тяжёлым кольцам, вделанным в полотно ворот, потянули, напрочь забыв, что вообще-то должны были потребовать документы или, хотя бы, назвать себя. Если внешний пост и впрямь наказание, то залётчики только что продлили его себе дней на пять.

Ладно. Полдела сделано. Теперь нужно заняться своим будущим. Благо, Вспышку теперь больше ничего сдерживать не будет.

* * *

Я уже говорил, что ненавижу средневековые города? Так вот: я ненавижу. Долбанные. Средневековые. Трущобы! Ну ладно, не трущобы, а очень даже “серебряный город”... который местным дебилам исходя из фортификационных соображений взбрело построить на довольно высоком и крутом холме. Вершина – “золотой город”, внутри которого, в самой середине дворец-резиденция короля Эпии, а вокруг – особняки верных дворян, всё это за стеной. Ниже как раз “серебряный” город: вотчина зажиточных купцов, более мелких дворян… и одного мага, приравненного к ним по доходам и статусу. И всё бы ничего, но эти спиральные улицы без названий, и адрес без номера дома, только с описанием типа “белые стены – красная черепичная крыша”... Не-на-ви-жу. Вот, кстати, и шестой по счёту особняк, прилепившийся словно кособокое ласточкино гнездо, и как бы когда-то белый. И крыша такая, с намеком на красный.

На раздражённый стук в дверь сначала долго никто не открывал, хотя со двора определённо доносились приглушённые голоса. Я терпеливо ждал, попутно наслаждаясь пейзажами окрестностей: чёрными рогатками сбросивших на зиму листья деревьев, отсутствием весёлого щебета гостящих в тёплых краях по той же календарной причине птиц и звонким, воистину весенне-оптимистичным журчанием ручья в обводной канаве, откуда остро несло нечистотами. Почти что рай, правда? Наконец, дверь скрипнула.