Лиан Мерси - Последний Полет (ЛП)

- И за это она дала тебе молитвенник?

Калиен склонил голову.

- Она прислала его из Орлея. Один и Серых Стражей принёс пару дней назад. Она надеялась, что Создатель услышит её молитвы, присмотрит за мной и целым и невредимым проведёт через ужасы Мора.

Иссенья хотела подшутить над его сентиментальностью, но что-то в голосе мага заставило её передумать. Да, было что-то приторное в понятии о том, что Создатель сможет защитить их от надвигающейся опасности, и что-то ужасающее в том, что убийца предлагает утешение скорбящей матери после расправы над её сыном… но ещё в этом было что-то ужасно человеческое.

Она не могла обвинить Калиена в попытке найти связь с безликим призраком своей матери, как не могла она винить и женщину из Орлея за то, что та нашла замену своему сыну, чтобы унять боль потери. На самом деле, ни один из них не получил то, чего хотел, но взамен они получили любовь другого рода - и даже если она не была идеальной, это всё равно было больше, чем ничего.

- Она всё ещё жива? - спросила эльфийка.

- Да. Мор не представляет для неё угрозы. По крайней мере, не большую угрозу, чем волна преступности или поток беженцев с пустыми карманами, если те нахлынут в город, - Калиен беззвучно выдохнул. - Если на то будет воля Создателя, всё так и останется.

- Не нахлынут, - сказала Иссенья. Она отбросила в сторону коричневую щетинистую подушку и направилась к выходу. - Спасибо.

- За что?

- За то, что напомнил, почему завтрашний день имеет значение, - ответила эльфийка и выскользнула обратно в ночь.

5:24 Священного века

Серые Стражи собрались на рассвете. Даже уставшему взгляду Иссеньи это зрелище казалось великолепным: движущаяся процессия из пятидесяти всадников на грифонах, облачённых в отполированные до блеска доспехи и серо-голубые плащи. Белоснежные шелковые стяги развевались на высоко поднятых копьях. Рассветные лучи, пробивающиеся сквозь грозовые облака, отражались от вызывающе сверкающих в ярком свете нагрудников и наплечников. Грифоны, чувствуя волнение своих всадников, взбрыкивали и похрапывали. Даже звери, прошедшие Посвящение, казались более нетерпеливыми и менее злобными, чем обычно. Их кашель сменился шипением; многие слизывали кровавую пену с клювов, представляя, что это кровь их врагов.

Их возглавлял Гараэл, облачённый в богатый синий плащ, с круглым сверкающим платиновым щитом, на котором был выбит герб Серых Стражей. Его доспехи были легче, чем у других Стражей, он отказался от тяжелой брони ради большей маневренности, предпочтя наручи и нагрудник из твердой кожи. Крюкохвост размахивал перед собравшимися солдатами своим растрепанным хвостом с белой кисточкой так бойко, будто они выехали рысцой на парад. Этот странный грифон не падал духом даже во время бесконечных сражений с Мором; он гарцевал на битву, и каждый раз, когда он высоко поднимал ногу, кривой кончик его левого уха подскакивал.

Иссенья держалась позади. Она натянула капюшон как можно ниже, а покрытую пятнами голову и мертвенно-бледное лицо скрывал шарф. Во время полёта ветер мог сорвать с неё капюшон, но никто не должен был увидеть следов скверны.

Ревас под седлом была ужасно раздражена; она чесалась и прижимала уши каждый раз, когда кто-нибудь подходил слишком близко. Многие грифоны выглядели такими же возбуждёнными, и Иссенье стало интересно, сколько напряжения передается через поводья от всадников к их зверям. Всем своим видом Серые Стражи воплощали стойкость духа, но она знала, что большинство из них чувствует страх.

Оскверненные же грифоны вели себя по-другому. В их мыслях были только кипящая ярость и жгущее желание обрушить эту ярость на своих врагов. Иссенья держала их железной хваткой, чтобы не дать выпустить эту злость. Она контролировала восьмерых, а Калиен держал еще четырёх. Два других мага крови вместе удерживали еще полдюжины грифонов. Она не вдавалась в подробности, рассказывая им о Посвящении, - этот грех был только на ее душе, - но заручилась их поддержкой, чтобы контролировать оскверненных созданий.

Вместе с остальными Серыми Стражами они взмыли в багровые облака.

Они летели высоко над землёй, покрытой рубцами Мора, позволяя буре скрывать больную землю от их взоров. Порождений тьмы оттеснили обратно к Антиве, почти на самый берег, где находился павший город, и около часа Иссенья не видела ничего, кроме мрачных следов их пути. Обломки сожжённых фермерских лачуг и руины стен мелькали внизу надгробиями безымянных городов. Реки пересекали мёртвые земли: одни, медленные, узкие и серые, струились меж широких насыпей, другие - взрывались белой грохочущей яростью над неровными камнями.