Ольга Болдырева - Принцип отражения [СИ]

Ионов потер пострадавшее плечо, но ничего не ответил. Может быть, если бы тренировка оправдывалась хоть на пятьдесят процентов, он бы объяснил, что вовсе не против помощи, просто надо быть… эм-м осторожнее? — нет, как-то не совсем слово подходит под ситуацию. Слабее? Мягче? Ласковее?

Ой, нет, вообще не туда.

Игорь остервенело замотал головой, прогоняя совершенно лишние и какие-то странные мысли. Дотренируется ведь — совсем на голову ослабнет, если с такой же частотой продолжит по ней получать.

С блоком дела пока обстояли… никак. Точнее, тот результат, который парень уже получил, пока оставался при нем, но дальше Игорь не мог продвинуться ни на шаг. В какой-то момент он подумал, что только в столкновении с данумами неквамов может прогрессировать, и придется возвращаться к ним. Затем глубоко вздохнул и велел себе отставить панику. Время еще есть, они только начали.

Нужно найти правильный подход, а дальше…

Стена.

Деймоса он чувствовал. Когда морт разворачивал свою чудовищную силу, Ионов задыхался, ощущая, как вязнет в черном, густом потоке чужого данума. Через минуту у него подкашивались ноги, внутреннее сопротивление угасало вместе с сознанием, кровь шла горлом и носом, и Игорь падал на пол.

Саломея успокаивала, что обычный человек за это время успел бы умереть и отправиться в дальние области Нера. Ну, как успокаивала? Трагично рассматривала распластанного на темном паркете Владыку, протягивала ему бумажный платок, кривила тонкие губы и снова отходила в сторону. Ионов даже надеялся, что скоро Рыцарь, наконец, прозреет и передумает примерять зад Игоря на трон Нереальности…

Когда Деймос сворачивал силу обратно, позволяя парню приходить в себя, Ионов тут же переставал чувствовать морта, так же, как и легкие прикосновения его данума. Деймос мог выплясывать перед носом Ионова что угодно, но тот, как ни напрягался, не чувствовал даже отзвуков.

Игорь потер ладонями лицо, пытаясь отогнать усталость и сон.

Как же все не вовремя!

Столько дел и забот. Учеба… снова останутся «хвосты» на осень; наверняка будут вызывать в деканат. Дома непонятно что творится, мать все время исчезает в неизвестном направлении, будто бы неквамы ее совершенно не заботят. Насте же одной сложно по хозяйству справляться.

Хотя, когда это проблемы приходили в удобную минуту?

В дверном проеме показался Лад. С любопытством оглядел комнату. Увиденным остался недоволен, а потому решил вмешаться в плавное течение перерыва.

— Деймос, отвлекись немного. Лилит от нетерпения и желания пообщаться с Владыкой развалила мою лабораторию! Один из экспериментальных образцов чуть не поужинал Закари и едва не лишил Сину скальпа. Угомони, пожалуйста, это чудовище!

Саломея подняла глаза к неровно заклеенному обоями потолку. Игорь мог поклясться, что морта пробормотала пару позаимствованных у Войны идиоматических выражений, содержащих ненормативную лексику. Облик Деймоса, до сего момента мирно лежащий на разложенном диване, зашевелился. Морт потянулся, разминая искусственное тело, и с надеждой уточнил у Лада:

— Чудовище, полагаю, это ваш экспериментальный образец?

Лад хмыкнул.

— Если бы! Его мы, напуганного и заглаженного до полусмерти, еле вытащили из дальнего угла. Пришлось отпаивать успокоительным. А ваше чудовище сейчас громко ноет, что хочет поиграть с Владыкой и показать ему нарисованное в Крыле Ворона солнышко… вот его и надо угомонить.

Игорь содрогнулся.

Нет, Лили казалась милым, пусть и несколько непоседливым ребенком, если бы не была мортой. Хотя он же обещал с ней погулять…

Ионов покачал головой и подумал, что сам себе не простит, если нарушит данное слово. Дети они ведь и в Нере — дети. Своеобразные, конечно, но все же. Надо будет только поговорить с Лилит о пользе терпения и о том, как должна себя вести маленькая, но смышленая девочка, чтобы не вредить окружающим. У кого выросла отличная сестренка окружающим на зависть? Правильно! Уж и вторую как-нибудь воспитает.

Но позже.

Игорь был абсолютно уверен, что скорее Лилит угомонит Деймоса, чем он ее. Рядом присела Саломея, устав стоять над душой Ионова, видом и позой изображая ангела, укоряющего грешника. Впрочем, парню тоже не хотелось терять зря время.

— Я отдохнул, честно. Можем продолжить.

Саломея с сомнением покосилась на часы. Одиннадцать вечера. У Деймоса как раз обнулились выходы из облика. И он мог бы спокойно продолжить тренировку. У морты до этого оставалось еще полчаса и еще один неизрасходованный выход. А следующие, отведенные на новый день, Рыцарь хотела поберечь… непонятно для чего. Почему-то с самого вечера внутри, рядом с пустотой, тянуло, будто предупреждало об опасности.