Кристиан Бэд - Магистериум морум

Но Сатана исторг инкуба из глубин, и Борн вынужден был довольствоваться раскалёнными газами, ласкающими его смуглую кожу.

Внешне Ангелус Борн был очень похож на человека, такова была форма его телесного Договора с Адом и Сатаной. Издревле шло, что инкубы — посредники между глубинами Преисподней и Серединными землями людей, и по Договору они принимают вид земных обитателей.

Но уже забылись в Аду времена, когда инкубы свободно посещали землю, а тела их до сих пор были связаны оковами формы. Договоры устаревают, но как их нарушить? Ведь именно Договор есть то, что делает демона демоном.

В Бездне из средоточия огня, заменяющего сущим кровь, пот и слюну, в момент любовных игр частенько зарождается живое и условно разумное. Но именно Договор даёт ему окончательное право стать частью подземного мира.

Безымянные дети Ада поначалу бесформенны. Заводятся они там, где есть свободные от огня пространства — лавовые реки и туфовые пещеры. Резвятся в лаве, питаются испарениями.

Эти малые плохоразумные существа не имеют по-настоящему крепкого тела и не способны перемещаться по плотным слоям Ада силою воли. Откуда у них воля?

Только разменяв первую сотню лет, существо подрастает настолько, что может слышать внутри себя Зов Ада и заключать Договор, становясь одним из его голосов. Тогда же определяется и то, кем станет «дитя» — чёртом, големом, демоном, бесом или ещё кем из многочисленных адских жителей.

Ангелус, полюбив здесь, на границах, сумел полюбить и смешавшуюся «кровь» двоих: маленькую лужицу в складках камня. И родившийся из неё слизистый комок, больше похожий на огненный лишайник, он не отправил пинком к лавовым полям, где резвились его собратья. Инкуб забрал комок в свою пещеру.

К удивлению Борна, через пару-тройку десятилетий «детёныш» стал напоминать меленького инкуба. Его сын выбрал форму сам, задолго до Договора, что было удивительным и необычным.

Может, из-за пищи, гораздо более питательной, чем лавовые испарения, а может, помогло общение, в котором Борн никогда не отказывал малышу, возясь с ним с удовольствием и толком? Так или иначе, но к тридцати годам его сын напоминал пятилетнего человеческого ребёнка. Мало того — он мог говорить! И с каждым годом Ангелус говорил с ним всё больше, рассказывая о науках, которые изучал на досуге, об устройстве Ада и его обитателях.

Единственное, что роднило сына Борна с другими здешними детьми — маленький инкуб не мог один покидать отцовскую пещеру, похожую на пузырь в толще твёрдой породы. Без Договора он не имел возможности перемещаться в Аду силою мысли.

Но, глядя, как растёт и развивается мальчик, Борн всё чаще задумывался о том, что дело-то, может, совсем и не в Договоре, а в заботе и обучении? Может быть, сын и путешествовать по Аду начнёт, когда дорастёт до этого сам?

Мысль была крамольной, но Ангелусу ли привыкать? Он был проклят. Выдворен из Глубинного Ада. Жил на границах почти изгоем. Почти — потому что проклятия не принял, бунта не замышлял и тихо сидел вдали от очей Сатаны в Первом Адском круге. В холоде и безвестности, где сонмы глупцов так и норовят помериться силами с облечёнными волей.

Тем интереснее было ему здесь. Он изучал флору и фауну, которой нет в глубинном Аду, а последние пару десятков лет, мысленно путешествуя по Серединным землям, начал уже изучать и людей, что были забавны и по-своему опасны. Их трудно было не замечать в зябком Первом круге, на границе миров, где постепенно претерпеваешься к холоду так, что и земной не пугает до помутнения рассудка.

К тому же у людей имелись книги. В Верхний Ад они попадали, благодаря корыстолюбию чертей, и Борн находил это забавным. Если бы не тоска по Преисподней, к которой добавлялось волнение за сына, он был бы счастлив и в холоде.

Но беда близилась. Сыну — а он дал ему имя Аро, хоть это опять шло вразрез с традициями, (кто же именует детей раньше времени?) — на днях сравнялось девяносто. Мальчик сильно подрос за последние годы, и внешне его уже было не отличить от юных инкубов, что встречал иногда Борн в Верхнем Аду.

Он понимал, что сто лет — мерка условная. Совершеннолетие могло постучаться к мальчику в любой день. И даже наследнику изгоя положено будет предстать тогда перед Правителем Первого круга Ада и склониться, принимая в его лице власть Сатаны. А великая книга Договоров впишет имя нового сущего и имена тех, кто дал ему возможность появиться на свет.

Правитель будет в бешенстве, узнав, от кого завёлся этот ребёнок. И лучше всего Аро предстать у трона рука об руку с отцом, это вернее прочего сохранит мальчику жизнь при вспышке монаршего гнева. Но как это сделать, если Борна старый козёл, вернее, великий Правитель Первого круга Ада Якубус, с первого дня своего правления и на порог допускать не хочет?