Яцек Пекара - Я, инквизитор. Башни до неба.

Он фыркнул и махнул рукой, словно отгоняя жужжащего возле уха комара. Я должен признать, что это презрительное фырканье и этот непочтительный жест действительно вывели меня из равновесия. Так что я подошёл к нему и ударил его тыльной стороной ладони в челюсть. Настолько сильно, что он ударился затылком об стену. Я не должен был так поступать, однако в этот момент мне казалось, что только драматический жест в состоянии отрезвить эту тварь. Может, с болящей челюстью и головой, истекающий кровью из разбитых дёсен и скорчившийся на полу, он перестанет считать себя сверхчеловеком?

– А что это за методы, инквизитор? – Услышал я голос за спиной. Я обернулся и увидел двоих монахов. Оба были молодые, худые, и я был уверен, что под сутанами они носили оружие.

– Я не приглашал никого из вашего братства, – сказал я резко. – В своё время и вы, и ваши начальники будете допрошены на предмет поддержки этого убийцы и еретика. А теперь убирайтесь отсюда, братья, пока я и вас не приказал закрыть в камере.

Моя речь не произвела на них соответствующего впечатления. Ба, казалось, что она вообще не произвела на них никакого впечатления.

– Мастер Маддердин, мы получили распоряжение от настоятеля привести к нему мастера Шумана. А как вы, наверное, знаете, мы клялись беспрекословно повиноваться приказам начальства. Поэтому ничто не остановит нас от выполнения приказа.

Что ж, дело определённо осложнялось. Я подозревал, что я справлюсь с обоими монахами, сразу или по очереди, если бы они решили сразиться со мной, но, убив или ранив монахов, я нажил бы себе смертельных врагов в Ордене Меча Господня, а может, и среди его покровителей.

– Кто препятствует или затрудняет действия инквизиции делом или бездействием, подлежит строгому наказанию, – ответил я, глядя прямо в глаза тому, который со мной говорил. – Это наказание: кастрация, сдирание заживо кожи, отсечение конечностей и сожжение на костре. Учитывая, что вы соблюдаете целибат, кастрация вам не повредит, но всё остальное?

Я сунул левую руку в карман кафтана, в котором держал мешочек с шерскеном. Я, правда, не думал, что они нападут на меня первыми, но предпочитал быть готовым ко всему.

– Инквизитор, я даю вам честное слово и клянусь Богом и Троицей, что вы получите возможность арестовать мастера Шумана, если на то будет ваша воля. Приглашаем вас завтра вечером в монастырь. Мастер Шуман до тех пор побудет нашим... – он на мгновение прервался, – гостем.

– У меня нет времени, – крикнул архитектор. – Прогоните этого инквизитора и дайте мне вернуться к работе!

На этот раз монах улыбнулся. Незначительно, искривляя одни уголки рта, но, тем не менее, заметно.

– Господин Шуман, – сказал он, – настоятель хочет с вами серьёзно поговорить. Потом будет решено, что и как.

У меня не было особого выбора. Я был всего лишь инквизитором с временной лицензией, действующей на территории города Христиании и его окрестностей, а это значило не слишком много. Во всяком случае, уж точно намного меньше, чем хотелось бы. А Орден Меча Господня был действительно мощным. Однако я не собирался отдавать пленника без выполнения соответствующих формальностей.

– Я выполню вашу вежливую просьбу, – сказал я. – При условии написания соответствующего протокола и при условии, что вы возьмёте на себя полную ответственность за этого преступника. А если, – я снова посмотрел старшему из монахов прямо в глаза, – каким-то чудом он вырвется из ваших рук, или странным образом умрёт этой ночью, то, уж поверьте, я перетрясу небо и землю, чтобы расследовать не только его дела, но и перевернуть от подвалов до самой высокой колокольни ваш монастырь и с полной строгостью допросить всех монахов.

– Пишите, инквизитор, что хотите. А мы подпишем составленный вами документ. Прошу... – Он указал мне движением руки на письменный стол.

Что ж, они сдались на удивление легко, видимо, ожидали подобного оборота дел. Но проблема была в том, что я не мог понять, что они замышляют. Действительно ли они были замешаны в авантюре Шумана? Я искренне в это верил. Среди монахов была целая куча полных идиотов (кто, как не идиот, добровольно даст пожизненно запереть себя в тюрьме?), но были также и люди просвещённые, умеющие думать, оценивать, делать выводы и даже разыгрывать многочисленные политические интриги. Обвинение в применении столь отвратительной чёрной магии не улучшило бы положения ордена, а архиепископу Христиании дало бы великолепное оружие для борьбы с ним. Я думал, что настоятель желает скорее расспросить Шумана о том, не вовлечён ли кто-нибудь из монахов в эти чернокнижные делишки, чтобы не удивляться после расследования инквизиции. Согласно старой политике, которая провозглашала: «Сам наведи порядок в собственном доме, прежде чем за тебя это сделает кто-нибудь другой». Тем более что когда наводить порядок брался Инквизиториум, то при его содействии и от всего дома могло ничего не остаться.