Яцек Пекара - Я, инквизитор. Башни до неба.

Григ бросил на меня косой взгляд и проглотил проклятье. Ну, а что ему ещё было делать, как не схватить за руку Юргена и поступить в соответствии с моими приказами. В конце концов, речь шла также, и даже прежде всего, об интересах его начальника. Де Вриус, конечно, не был бы в восторге, узнав, что мы не нашли доказательств вины Шумана лишь потому, что администратор оказался слишком нежным, чтобы испачкать себе руки работой.

Когда Григ и Хаутер мучились над раскалыванием бочек, я сидел, спокойно наблюдая за ними и не скупясь на хорошие советы, потому что, глядя на всё это с некоторой удалённости, я имел больше возможностей охватить взглядом проблему целиком. Впрочем, я всегда считал себя человеком, не боящимся брать на свои плечи бремя ответственности за других людей.

– Вы так палец себе отрубите, – заметил я, увидев весьма странную позицию, которую выбрал Григ.

– Может, сами потрудитесь? – Прогудел он, засунув голову внутрь бочки.

– Э, нет, у семи нянек дитя без глазу. Я слишком доверяю вашим способностям, чтобы беспокоить вас непосредственной помощью.

Так мы переговаривались наполовину всерьёз, наполовину в шутку, почти час, прежде чем Карл и Юрген совладали со всеми четырьмя бочками, разбили их и оттащили, чтобы можно было осмотреть пол.

– Ничего! – В голосе Грига звучали разочарование и гнев. – Ничего, гвозди и тернии!

Глубоко наклонившийся Хаутер держал в руке лампу и тщательно освещал каждый фут поверхности.

– Мне тоже кажется, что ничего, – буркнул он.

Я отстранил их, опустился на колени и тщательно обстукал каждый камень. Безрезультатно. Признаюсь, меня жутко разочаровал подобный поворот дел. Я был уверен, и уверенность эта росла по мере того, как продвигалась работа Грига и Хаутера, что после уничтожения бочек мы увидим крышку люка, ведущего в подземелье. И крышка, конечно, была, но только моим идеям и намерениям. Так что я ощутимо чувствовал, как уважение, которое питали по отношению ко мне Карл и Юрген, исчезает, словно плевок на горячем песке. Впрочем, речь ведь шла не обо мне. Не обо мне как о Мордимере Маддердине, но обо мне как о служителе Святого Официума. Недостаток уважения не оскорблял меня самого, но он оскорблял всю организацию, которую я имел честь представлять.

– А сундук, на котором вы сидели? – спросил Хаутер.

– Привинчен к полу, – ответил я.

Конечно, я проверил это заранее, поскольку я не был таким идиотом, чтобы сидеть на входе в тайник, при этом приказывая товарищам искать его в другом месте. Подобные вещи происходят только в комедийных театральных постановках, во время которых аудитория ревёт от смеха, потешаясь над глупостью героев, не видящих знаков и симптомов, заметных для любого разумного человека.

– Может, его отвинтить?

– Господин Григ, вы принимаете меня за полного идиота? Я тщательно осмотрел эти винты. Они настолько старые и настолько ржавые, что почти срослись воедино с проушинами. Если бы кто-то их трогал, я сразу бы это заметил.

– А внутри? Вы открывали крышку?

Вы только подумайте, кто кого взялся допрашивать! Я, однако, стерпел это, поскольку это ведь шло на пользу общему делу.

– Он полон битых бутылок. – Я поднял тяжёлую крышку. – Впрочем, убедитесь сами.

Он подошёл к сундуку, взял стоящий у стены железный лом, которым они ранее разбивали бочки, и потыкал им в стекло.

– Ну вроде...

Он прервался, когда конец лом стукнул по дну. Странный это был звук. Пустой.

– Ещё раз!

Он с силой ударил, и не раз, а даже три. И мы всё время слышали один и тот же пустой звук.

– Все к сундуку! – Приказал я.

На этот раз работа спорилась быстро, как это обычно бывает, когда человек уверен в успехе своего труда и чувствует, что приближается к его счастливому завершению.

– Есть, есть, как Бог свят, – бормотал себе и нам Григ. Но в том, что дно коробки и в самом деле было люком в подвал, мы убедились чуть позже, когда Карл схватился за железное кольцо и дёрнул его вверх. Я присел и увидел привинченную к камням лестницу, ведущую, видимо, в нижний коридор.

– Юрген, – я обратил взгляд на Хаутера, – лезь.

– Что? Что? А почему я? – Он отступил на шаг с выражением ужаса на лице.

Я не хотел ему говорить, что моё решение было результатом определённого вывода, гласящего, что жизнь Юргена является наименее ценной, если говорить о нас троих, и что в случае чего Григ мне пригодится гораздо больше, чем он.

Хаутер волей-неволей начал осторожно карабкаться, и только всё время что-то постанывал про себя. Я тем временем обернулся в сторону Карла.