Яцек Пекара - Я, инквизитор. Башни до неба.

Я понимал моего трактирщика, для которого неожиданный визит посланника этого объединения воров, должно быть, стал неприятным сюрпризом. Я, однако, видел светлые стороны ситуации. Прежде всего, тонги явно пытались выказать мне уважение, заранее предупредив о визите своего представителя. Это означало, что они, скорее всего, имеют дружеские намерения. Что, впрочем, ни о чём не говорило, поскольку в общении с тонгами путь от радушной беседы до ямы в земле не был ни слишком длинным, ни слишком извилистым. Разумеется, это правило никоим образом не касалось инквизиторов.

Трактирщик, видимо, не проникся моим легкомысленным подходом к столь серьёзному, по его мнению, делу, потому что аж вздрогнул, услышав сказанные мной слова. Я снова похлопал его по плечу и улыбнулся собственным мыслям. В Христиании становилось всё интереснее...

Поздно вечером, когда я удобно лежал на кровати и старался не обращать чрезмерного внимания на вшей, я услышал тихий стук в дверь.

Я удивился, поскольку перед этим до меня не донеслось ни малейшего шума. Ни звука шагов по полу, ни скрипа крутой лестницы, ведущей в мою комнату. В связи с этим я мог быть уверен в одном: это прибыл с визитом человек тонгов. В конце концов, их учили в бесшумно ходить, бесшумно подкрадываться и бесшумно убивать. Я мог лишь надеяться, что сегодня вечером он намеревался завершить демонстрацию своих навыков бесшумной ходьбой.

– Войдите, – откликнулся я и спустил ноги с постели.

Дверь распахнулась, и на пороге предстал невысокий худой человек в грязно-серой епанче. Его волосы были тронуты сединой, а лицо усталое и изрезанное морщинами. Вы не дали бы за него ломаного медяка, но я разбираюсь в людях. С первого взгляда я понял, что что-то в нём есть. Эта экономность и точность движений, умный острый взгляд... О, да, любезные мои. Это не был первый попавшийся уличный бандит. Что нет, то нет.

– Я польщён, что вы согласились со мной встретиться, инквизитор Маддердин, – сказал он любезно.

– Пожалуйста, садитесь. – Я указал ему стул. – Это не дворец, но нашей беседе никто не помешает. Вина?

Он поблагодарил коротким жестом.

– Язва, – сказал он честно. – Когда выпью вина, то мне словно кто-то жидкой серы в живот налил.

Я знал, как выглядит наливание жидкой серы в живот, так что сравнение посчитал немного натянутым. Но, тем не менее, красочным.

– Могу ли я быть с вами полностью откровенным, инквизитор? – спросил он.

Член тонгов хочет быть с кем-либо полностью откровенным! Бейте, колокола! Однако бьюсь об заклад, что у нас было разное представление о значении слова «откровенность».

– Я к вашим услугам, – ответил я вежливо, и мы оба знали, что это ничего не значит.

– Я принадлежу к определённой организации, – начал он, – которая занимается, в том числе, поддержанием спокойствия и общественного порядка...

Для члена тонгов он начал действительно красиво. Мне было интересно, что расскажет ли он о содержащихся его друзьями приютах для детей, столовых для бедняков и домах престарелых. Впрочем, во всех крупных городах действительно функционировали приюты для бездомных детей, финансируемые за счёт тонгов. В них они выращивали себе молодую смену...

– ...В обмен на наши услуги мы берём небольшой процент от прибыли, практически полностью уходящий на организационные расходы и текущие нужды...

Первая часть предложения даже согласовывалась с истиной. Тонги и в самом деле не перегибали с размером дани. Это были умные люди, и они понимали, что не выгодно убивать золотоносную курицу, нужно лишь побудить её почаще нести яйца.

– Мы ведём деятельность скромную, но эффективную, – заключил мой собеседник и, по крайней мере, в случае второго определения всё совпадало.

– И вы подумали, что Христиания уже доросла до того, чтобы создать в ней... – я ненадолго прервался и слегка улыбнулся, – представительство.

– Ба! Собор это уже большое дело, а тем более два собора. Всё больше и больше людей, всё больше и больше конфликтов, всё больше и больше дискуссий, мнений, кто знает, не слишком ли иногда опасных... – На этот раз и он улыбнулся. – Как вы думаете, господин Маддердин, много ли пройдёт времени, прежде чем в Христиании появится отделение Святого Официума?

– Вы правы, – признал я. – Полагаю, это вопрос ближайших месяцев. Однако скажите, пожалуйста, чем я могу вам служить?

– В принципе, сущий пустяк, – ответил он. – Пустяк для вас, однако для нас, не скрою, дело большой важности.