Яцек Пекара - Я, инквизитор. Башни до неба.

– Садись, садись, – приказал я. – Поговорим.

– Господин, здесь не о чем говорить, отведите меня к ним...

– Молчать! – Рявкнул стражник. – Слушай, что тебе говорит преподобный мастер Инквизиториума, и не перебивай!

У Крамера отвисла челюсть.

– Ин–инкви... – начал заикаться он. – Боже мой!

– Разве у тебя есть какие-то причины бояться Святого Официума? – Мягко спросил я. – Или ты совершал грехи против нашей единственной и святой веры?

– Иисусе наисуровейший, никогда, никогда, чтоб я сдох! – Он стукнул себя в грудь обоими кулаками сразу.

– Я тебе верю. Почему бы мне тебе не верить? – Улыбнулся я. – Впрочем, я здесь для того, чтобы помочь тебе найти твоих братьев...

– Так вы не нашли их? Ничего о них не знаете? – В голосе Крамера я услышал подлинное отчаяние.

– Мы узнаем, Тиберий, – заверил я его. – Вместе узнаем. Ты только должен...

– А почему вы их ищете? Какое дело Инквизиториуму до моих братишек? Потому что если...

– Молчать! – Снова строго рыкнул охранник.

Я повернулся и жестом приказал ему отойти. Он с неохотой засопел, но подчинился.

– Мы хотим защитить их, – спокойно сказал я Крамеру, – ибо я подозреваю, что они могли попасть в руки чернокнижников, которые хотят причинить им вред.

– Иисус-Мария! – Крамер оторопел и заломил руки. – Даже не говорите так...

– Расскажи мне всё, Тиберий. Как другу, которым я и являюсь. Впрочем, подожди, давай мы выйдем из этой паршивой камеры, возьмём себе что-нибудь позавтракать, а то у тебя, наверное, в животе урчит. А? Ну вот! – Я дружески ткнул его в грудь.

В принципе, на этом этапе знакомства я уже мог называть Крамера по-дружески коротко. Но как сократишь имя Тиберий?

– Я бы, из милости вельможного господина, лучше бы выпил чего-нибудь на завтрак, если ваша милость не против, – вкрадчиво заворковал он.

Я заметил, что у него трясутся руки.

– Стаканчик вина всегда найдётся, – заверил я его. – Вставай, друг.

Он был так слаб, что мне пришлось помочь ему подняться на ноги, а когда я держал его за руку (с отвращением, потому что его рубашка была липкой от грязи), я чувствовал под пальцами одну кожу и кости. Ну, ничего удивительного, этот человек был настолько истощён и так изголодался, что странно, как он вообще был ещё жив. Когда мы покинули камеру, я приказал охране приготовить еду и принести бутылку вина и кубки. Как только я наполнил сосуды вином, даже не успел понять, когда Крамер умыкнул свой и залпом опустошил. На его лице разлилась счастливая улыбка, тут же сменившаяся тенью беспокойства, вызванного, вероятно, вопросом, получит ли он ещё одну порцию, а если да, то сколько её придётся ждать.

– Рассказывай, Тиберий. Как вы попали в Христианию?

– Мы втроём сюда приехали, господин. Искать лучшей жизни. Я, – он загнул палец. – Август и Юлий – он загнул ещё два пальца. – А ещё четверо младших остались дома, их зовут...

– Нет, нет, нет, – запротестовал я, не имея никакого желания слушать о семье Крамера, а то дошло бы ещё до сватьёв, кумовьёв и двоюродных братьев. – Рассказывай о братьях.

– Мы поссорились, – он вздохнул и опустил голову. – Я пошёл к господину де Вриусу, они к тому другому. Когда через несколько дней я отошёл от гнева, я начал о них расспрашивать. Куда там, господин. – Он махнул рукой. – Как в воду канули.

Этим резким жестом он чуть не опрокинул собственный кубок, и это направило его мысли на совершенно другие пути, чем поиски пропавших братьев. Он неосознанно облизнулся. Ну что я должен был сделать? Я налил ему вина, но на этот раз только до половины, поскольку не знал, как долго он мог оставаться трезвым. Ну или хотя бы относительно трезвым. На вторую порцию он набросился так же жадно, как и на первую, и выпил её столь же быстро.

– Чудо, а не вино, – причмокнул он.

Я попробовал и скривился. Вино вовсе не было хорошим, а было молодым и кислым. Наверное, оно могло хорошо утолять жажду в жаркий день, тем не менее, наслаждаться им мог только человек, дошедший до крайности.

– Рассказывай дальше, – приказал я Крамеру.

– Я перешёл к другому, к Шуману, значит. Чтобы найти братишек, расспросить, что и как... Знаете, если работать там, на месте, то человек может больше разузнать...

– И ничего?

– То-то что ничего. Пока, наконец, не пришёл ко мне один их мастер и не сказал, что братишки утопились, и что они ему самому сказали, что идут топиться. И как говорили, так и сделали. Можно, господин? – Он робким жестом указал на кувшин. – А то в горле как-то на удивление пересохло..