Яцек Пекара - Я, инквизитор. Башни до неба.

– А вы знаете, мастер Маддердин, что будет дальше? Шуман уже заказал статуи у лучших скульпторов, заказал витражи, отправил чертежи ювелирам, зарезервировал время у художников. – Григ махнул рукой. – Ещё нет даже фундамента, а он уже думает об интерьерах...

– Он молодец, что дальновидно смотрит в будущее.

– Лишь бы только в этом будущем он не остался со статуями, скульптурами, витражами и картинами на голой площадке. – Администратор растянул губы в ехидной улыбке.

Я тоже улыбнулся, потому что мне понравилась концепция, представляющая высокомерного Шумана рыдающим на огромной свалке из присланных произведений искусства, которые некуда девать и которые гибнут под солнцем и дождём.

– Я задам вам деликатный вопрос, господин Григ, и, пожалуйста, ответьте честно. Действует ли в Христиании, особенно сейчас, когда здесь появилось так много приезжих рабочих, организация, члены которой не любят о себе говорить, зато любят всё и обо всех знать?

Григ скривился, потом неохотно кивнул.

– А где их нет, – буркнул он. – Не знаю, как было до начала строительства, но сейчас они повсюду.

– С вашего начальника они тоже получают дань?

Григ глубоко вздохнул. Некоторое время он явно размышлял, что ответить.

– Господин Маддердин, – сказал он наконец, – я бы не называл это данью. Они следят, чтобы не было ни злодейств, ни нападений, ни здесь, в Христиании, ни по пути в город. В обмен на это они получают соответствующее вознаграждение, насколько я знаю, очень небольшое по сравнению с тем, от каких неприятностей они нас защищают...

– Вы должны были добавить, что эти неприятности они сами бы и устроили. Так что они хитро берут с вас дань за защиту от них самих, – я не смог удержаться и не высказать своего мнения о том, что я думаю о плате бандитам.

– Я об этом вообще ничего не знаю. – Григ нервно пожал плечами и, видимо, решил уйти от темы. – Зачем вы вообще спрашиваете о тонгах? Или вы не знаете, что чем меньше о них говорят, тем дольше живут?

Я посмотрел на него. Каждый ребёнок в нашей преславной Империи знал, кто такие тонги. Отлично управляемая преступная организация. Нищие, воры, наёмные убийцы, академические братства, девушки лёгкого поведения, большинство купцов – все должны были платить тонгам. Они придали преступлениям некоторые организационные формы, и это даже работало на пользу порядка в городе. Ибо нет ничего хуже анархии! В конце концов, само государство является не чем иным, как организованным террором, а вы только представьте нашу жизнь без государства. Только никто до конца не знал, кто стоит за тонгами. Иногда звучали подозрения, что главными руководителями этой отлично законспирированной организации являются по-настоящему выдающиеся персоны. Говорилось об уважаемых банкирах, епископах или князьях.

Тонги не занимались заговорами, ересью и религией, и мы закрывали глаза на их деятельность, иногда мы даже защищали их от гнева правосудия. Например, в Кобленце бургграф получал с тонгов дань, но в то же время он любил проводить громкие акции, связанные с повешением, четвертованием и колесованием. От чего, как легко догадаться, не были в восторге члены преступного братства. Ну что ж, такова была его профессия, и на её исполнение рассчитывал императорский наместник. Иногда Святой Официум мог усмирить взрыв гнева наместника. Конечно, не без собственной выгоды.

– Простите. Я просто хотел узнать, есть ли они здесь, ибо если есть, то у них здесь, конечно, есть и какой-то свой главный жулик, так что если будет нужно, я тряхну его разок-другой, чтобы он рассказал, что знает...

– Святой Симон Колосажатель! Вы хотите допрашивать князя тонгов? – Григ широко распахнул глаза. – Вам жить надоело?

Я похлопал мастера по плечу и улыбнулся. Я вовсе не собирался, как он выразился, «допрашивать» ни одного негодяя из тонгов, независимо от того, называли ли его подчинённые графом, князем или императором. Я просто подумал, что может наступить время, когда искренний, открытый и беспрепятственный разговор с этим человеком сможет помочь мне в проведении расследования. Инквизиториум и тонги старались не переходить друг другу дорогу. Они занимались рэкетом (ловко называя это «уплатой взносов для покрытия расходов на содержание сообщества»), мы ловили еретиков и колдунов и посвящали себя исправлению человеческих душ. Так что нас мало что связывало.

Однако иногда мы пользовались информацией, получаемой от этой организации, довольно хорошо осведомлённой о том, что происходит в больших городах. За помощь в особенно важных или сложных делах тонги требовали от Инквизиториума определённых услуг, а помощь в делах второстепенных рассматривали как выгодную инвестицию в будущее. Например, надеясь, что когда обезумевший от боли еретик назовёт под пыткой важного члена их братства в качестве своего сообщника в преступлении, ведущий допрос инквизитор любезно не услышит этих слов.