Томас Тимайер - Стеклянное проклятие

В это мгновение до него донесся глухой звук. Поначалу Оскар решил, что так бьется его сердце, но Шарлотта внезапно разомкнула объятия.

– Ты слышал?

– Да. Как по-твоему, что это было?

– Не знаю. Похоже на отдаленный раскат грома. Но на небе ни облачка.

Оскар покачал головой.

– Нет, на грозу это не похоже. Скорее, на артиллерийский залп.

Уилсон подал сигнал к атаке. Макс вместе с остальными наемниками должен был преодолеть заграждение. Со склона все еще сыпали мелкие обломки, пахло каменной пылью и взрывчаткой.

Он видел, как наемники ворвались в брешь и начали торопливо подниматься вверх по тропе. Неожиданно журналист почувствовал на плече руку Уилсона. Охотник за метеоритами ободряюще осклабился и бросился вперед. Макс вскочил и последовал за ним. Он мчался словно безумный, размахивая своей винтовкой. Атака была заранее подготовлена, и вскоре наемники начали занимать новые позиции выше по склону, прячась за каменными глыбами и выступами скал.

И вовремя, потому что теперь пришел черед догонов вступить в бой. На отряд обрушился смертоносный ливень стрел и копий, за которым последовал камнепад. Тяжелые валуны засвистели в воздухе. И тут ботинок журналиста угодил в узкую трещину в скале.

Пеппер взмахнул руками и рухнул плашмя. И тотчас же из укрытия выскочил один из догонов. В одной руке у него сверкал боевой топор, в другой был щит. Лицо воина покрывала боевая раскраска. Скаля ослепительно белые зубы, он вскинул топор, и Макс оцепенел от страха. Винтовка лежала под ним, журналист понимал, что спасти его может только точный выстрел, но продолжал беспомощно глядеть на догонского воина, словно кролик на удава. Еще мгновение, и лезвие топора раскроит его череп!

Звук грянувшего неподалеку выстрела заставил его очнуться. Догон дернулся, застыл и рухнул в пыль как подкошенный. Глаза темнокожего воина так и остались удивленно раскрытыми.

Защелкали новые выстрелы. Наверху послышались гортанные крики и проклятия. Оборона догонов дрогнула, в их рядах началась паника. Иногда в воздухе еще слышался свист стрел, но ни одна не зацепила людей Уилсона.

Вскоре все стихло. Сражение было окончено.

Макс попытался принять вертикальное положение, но ботинок основательно застрял в каменной щели. Пришлось с силой дернуть его несколько раз, чтобы освободить ногу. Вскоре поблизости появился Уилсон. По его лицу градом катился пот.

– Ну, приятель, у вас все в порядке?

– О’кей! – хрипло отозвался Макс. – Но в какой-то момент мне почудилось, что пробил мой последний час.

– Вот они, издержки профессии! Но вы живы, и это главное, – засмеялся Уилсон. – По крайней мере, мы задали жару этим черномазым, а? Удрали врассыпную, как перепуганные зайцы. Недурно сработано!

Макс глубоко вдохнул. Он еще никогда не сражался по-настоящему. Сердце стучало так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, ноги подкашивались, как ватные. Отвратительное чувство.

Уилсон с размаху хлопнул его по спине:

– Вы бились, как настоящий мужчина. Я горжусь вами! А теперь мы должны вернуться за лошадьми. Догоны еще не скоро оправятся, но я сильно сомневаюсь, что мы отделались от них окончательно. Это гордый и воинственный народ, и следующий удар не заставит себя долго ждать. Надо постараться побыстрее пересечь мост и закрепиться на другой стороне ущелья. Дел предстоит немало!

С этими словами он исчез в еще не рассеявшемся пороховом дыму.

Макс преисполнился гордости, но, обернувшись, обнаружил позади себя Гарри. Тощие руки фотографа сжимали винтовку, а глаза были устремлены в пыль на тропе.

– Ты чего такой хмурый? – спросил Макс. – Мы одолели их. Разве тебя это не радует?

Уголки крепко сжатого рта Гарри дрогнули.

– Радует? Что за вздор ты несешь, Макс? Нам должно быть стыдно. То, что здесь случилось, достойно только варваров. Это не победа, а бойня, – он бросил быстрый взгляд на окровавленные тела раненых и убитых догонов. – Никогда еще я не чувствовал себя такой ничтожной скотиной, как сейчас.

Макс растерялся:

– О чем ты толкуешь? Они же напали на нас, разве не так?

– После того как мы разрушили их укрепление.

Макс покачал головой:

– А до того? Уилсон пытался вступить в переговоры, но ему ответили метательными копьями. Ты же сам это видел! – Макс не на шутку рассердился. – Ты просто ревнуешь, как мальчишка! Завидуешь, что Уилсон мне доверяет. Догоны – это не добродушные дикари из книжек для подростков, с которыми можно шутки шутить. Смотри, – он указал на свой ботинок, словно призывая его в свидетели. – Один из этих негодяев едва не прикончил меня, когда я угодил ногой в трещину между камнями и упал. Он подобрался ко мне вплотную. Его топор уже готов был расколоть мою башку, как перезрелую тыкву. И если бы не чей-то удачный выстрел в последнюю секунду, мои мозги сейчас лежали бы на песке. Да благословит Господь того, чья рука в тот миг не дрогнула.