Джена Шоуолтер - Темная страсть

— Что происходит? — требовательно спросил Парис. — Торин прислал сообщение, что ты вломился в комнату Кайи через окно.

— Вы как раз вовремя, — сухо отозвался Аэрон.

— А что такое? — с невинным видом поинтересовался Уильям. — Мы оказали тебе услугу, потянув время. Думали, что вы затеяли какую-то экстравагантную секс-игру.

— Я… убью… эту гребаную суку! — Разъяренная Кайя с трудом встала. — Она меня укусила. Она, мать ее, меня укусила!

— Я сам с ней разберусь. — Аэрон тоже поднялся. Его лицо ничего не выражало, но в нем чувствовалась решимость. — Я, а не ты.

Кайя ткнула пальцем ему в грудь, встала на цыпочки, но так и не смогла оказаться с ним нос к носу.

— Нет, ты будешь с ней сюсюкать, как всегда.

— Я сам с ней разберусь, — повторил Аэрон жестче.

— Да что же это такое! Сначала я пропустил бой цыпочек. Теперь еще узнаю, что кого-то здорово покусали. — Уильям переключил внимание на Оливию, все еще лежащую на полу. — Пожалуйста, скажите, что наш милый ангелочек и есть та, которая кусалась. Тогда я еще больше буду ее хотеть.

Аэрон издал низкое горловое рычание, быстро подошел к Оливии и присел рядом.

— Проваливай, Вилли. Тебя никто здесь не хочет и в твоей помощи не нуждается.

— Я не согласен, — оскорбился Уильям.

— Вместо того чтобы позволить Аэрону тебя убить, я объясню, что случилось, по дороге отсюда. — Камео провела ладонью по лицу, затем выжидающе протянула руку.

Уильям в ответ лишь изогнул бровь. Парис, нахмурившись, подошел к воительнице, сжал ее ладонь и помог встать.

— Спасибо, — пробормотала она, сердито глядя на Уильяма.

Тот пожал плечами:

— Ты не в моем вкусе, так что не считаю нужным тебе помогать.

Камео закатила глаза.

— Любая женщина в твоем вкусе.

Замечание должно было вызвать общий смех, но из-за печального голоса Камео все лишь поежились.

Аэрон взял Оливию на руки. Хорошая мысль. У нее совсем нет сил. Мышцы все еще дрожат, напоминая отголоски землетрясения. Ничего не сказав остальным, которые так и не двинулись с места, он вынес Оливию в коридор.

— Каждый раз, как я на тебя натыкаюсь, ты ранена, — сказал Аэрон.

Верно, но Оливия не собиралась просить его держаться подальше.

— Думаю, я должна поблагодарить тебя за спасение.

— Ты так думаешь, ангел? — фыркнул он.

Ладно. Может, она так и не думает, но ни за что в этом не признается. Аэрон снова назвал ее ангелом. Значит, он по-прежнему видит ее такой, какой она была прежде, а не какая есть сейчас. Пора ему понять, что свою застенчивость она отбросила вместе с платьем.

— С таким настроем ты от меня благодарности не дождешься, — сказала Оливия. — Никогда.

Аэрон ничего не ответил.

Она с трудом поборола нахлынувшую волну разочарования.

— Итак? — настаивала Оливия.

— Что «итак»?

Невозможный мужчина.

— Ты теперь думаешь, что я слабая и меня легко ранить?

И снова Аэрон промолчал. Что означало: «Да, я так думаю». Оливия нахмурилась. Так как он ненавидит слабость, она никогда не сможет попасть к нему в постель — чтобы он лежал там без одежды, в смысле, — если так будет продолжаться.

Нужно найти способ доказать Аэрону свою силу.

В ее сознании снова всплыли слова «вера» и «любовь». Однако она сомневалась, что он готов принять хоть одно из них. И, кроме того, она его не любит. Так ведь? Она и сама не знает. То, что она испытывает к нему, не похоже на ее чувства к другим, но она никогда ни к кому не привязывалась в романтическом смысле.

Что она действительно знает о любви, так это готовность умереть ради другого. Как Эшлин ради Мэддокса. Как Анья ради Люсьена. Могла ли сама Оливия умереть за Аэрона? Нет. Вряд ли. Она не предложила подобный компромисс Совету, когда была возможность. Они бы приняли это во внимание. Жертва всегда заслуживает награды.

— Куда ты меня несешь? — спросила Оливия, меняя тему.

Она все еще была слишком слаба, чтобы строить догадки. Более того, Легион сейчас в спальне Аэрона, а Оливия не готова к новой схватке. Если он идет именно туда, то…

— В мою спальню, — ответил Аэрон, и ее желудок сжался.

Эх. Он и правда туда идет.

— Но…

— Легион там нет. Она, как обычно, меня не послушалась. Я почувствовал, как она покинула это измерение.

Глаза Оливии расширились от изумления. Она, конечно, знала, что Аэрон и его подопечная связаны, но это… Впечатляет!

— Ты настолько хорошо ее чувствуешь?

Он кивнул.

Возможно, Легион права и это ей суждено остаться с Аэроном. Мысль причинила боль, как новое впрыскивание яда в вены. Самой Оливии хотелось стать Аэрону больше чем просто знакомой или подругой. Ей хотелось сделаться его возлюбленной. Желание это обрело кристальную ясность сию минуту, когда его сильные руки обнимали ее, прижимая к груди. Оливия слышала, как колотится его сердце, и кожей ощущала теплое дыхание. Но с Легион она его делить не будет, сколь бы сильно ни было ее влечение.