Джена Шоуолтер - Темная страсть

— Ты принес ей лишь боль, демон, — процедил Лисандр сквозь стиснутые зубы. — Ты не видел, как твои враги пытали ее, а я видел. Ты не умолял ее вернуться домой, чтобы избавиться от боли. Я умолял. Знаешь, почему она отказалась? Потому что дала тебе слово. Потому что хотела попрощаться. Опять же с тобой. Я не дам тебе времени выманить у нее еще одно обещание. Не дам больше шанса извратить наш с тобой уговор. Пора положить этому конец. Сегодня же. — Секунду назад у него в руках ничего не было, и вдруг он уже сжимает огненный меч. Лисандр взмахнул клинком, и с него посыпались искры.

«Не сейчас! — завопил Ярость. — Не сейчас. Сначала мы должны убить Галена».

— Лисандр, нет! — закричала Оливия. Поняв, что от Аэрона она ничего не добьется, попыталась заслонить его собой. — Не меч. Умоляю, только не меч.

Раздавленный чувством вины, Аэрон толкнул ее обратно на кровать и во всю ширь расправил крылья. Они с Лисандром сразятся, но не в этой комнате, не рядом с Оливией. Поединок неизбежен. Аэрон не собирается покорно подставляться под удар. Как верно заметил Ярость, только не сейчас. Слишком многое еще предстоит сделать.

— Хочешь мою голову? — обратился он к Лисандру. — Так догони и возьми.

С этими словами он бросился в окно, одним мощным движением выбив стекло, и взмыл высоко в небо.

Аэрон даже выбросил кинжалы, которые с безобидным стуком упали на землю. Лисандр дорог Оливии, поэтому ни за что, даже ради спасения собственной жизни, Аэрон не станет его убивать. Это причинило бы ей боль, а он поклялся никогда больше не заставлять ее страдать.

И к черту последствия.

Лисандр поспешил принять вызов. Аэрон понял это по крику Оливии:

— Нет, Лисандр! Не надо! Вернись!

Аэрону невыносимо было слышать в ее голосе волнение и отчаяние. Позже, если выживет, он успокоит любимую. Даст ей что душе угодно. Найдет способ спасти Легион от сделки с Люцифером так, чтобы с ней не спать. Он должен это сделать. Он не сможет быть с кем-то, кроме Оливии. Больше он на этот счет иллюзий не испытывал.

Она осталась ради него. Ради него вытерпела пытки охотников. Аэрон не мог ее за это упрекнуть.

«Отблагодари».

«Я буду ей вечно благодарен».

Аэрон развернулся в воздухе и, конечно, тут же увидел хмурого Лисандра всего в нескольких футах позади. Ангел убрал меч и сжал руки в кулаки. Когда взгляды соперников встретились, оба замерли, зависли в воздухе, держась на расстоянии, с которого не могли достать друг друга.

— Так не должно быть, — сказал Аэрон.

— По-другому не получится, — прорычал в ответ ангел. — Ты уверяешь, что любишь Оливию, а сам решил удержать ее в крепости, зная, что придется переспать с другой. Тем самым ты уничтожишь душу моей подопечной.

— Я собирался сначала отправить ее домой!

Вопрос в том, смог бы Аэрон так поступить? Каждый раз, как его посещала эта мысль, хотелось кого-то убить. А когда Оливия пыталась уйти, он убедил ее остаться еще ненадолго. Невзирая на опасность.

Нет, он никогда не смог бы ее отпустить. Никогда не смог бы заставить себя переспать с Легион.

В итоге Аэрон все равно пришел бы к этому заключению, а Лисандр просто ускорил ход событий.

— Я буду только с ней, отныне и навеки, — заявил Аэрон, гордо вздернув подбородок.

— Оправдывает ли это тот риск, которому она из-за тебя подвергается? Ты хоть знаешь, что с ней делали охотники?

Аэрон покачал головой, и его желудок болезненно сжался.

— Нет. Но я видел результат. Это воспоминание будет преследовать меня вечно.

— Что с того? Слушай и узнай. Стефано давал Оливии пощечины, бил кулаком. Ломал ей кости. Пытался утопить. Издевался над ней — над ней, в ком нет ни толики зла! А демоны, с которыми ей пришлось сражаться, чтобы добраться до тебя? Они касались ее там, где дозволено лишь любовнику. Но она все вынесла. Ради тебя.

Услышав все это, Аэрон раскинул руки, запрокинул голову и зарычал. Вложил в этот рык такую ярость, которой никогда прежде не испытывал. Он знал, что Оливия пострадала. Как он сам сказал, видел последствия, и одно лишь это привело его в бешенство. Но теперь, когда Лисандр бросал ему в лицо подробности, ранившие сильнее самого острого клинка… это бешенство возросло в разы. Оливия такая нежная, хрупкая. Будучи человеком, она могла умереть там, совсем одна. Умереть от боли.

«Накажи».

— Стефано заплатит. Я собственноручно с ним разберусь.

Цель скорректирована, но задача все та же. Аэрон дал себе новую клятву. Он уже решил, что прикончит всех, имеющих отношение к пленению Оливии, но это… Он собирался раз за разом заставлять Стефано балансировать на грани смерти, но всякий раз возвращать его к жизни, чтобы можно было начать сначала.