Джена Шоуолтер - Темная страсть

Демон Ярости захныкал.

«Мы найдем ее».

Остановив первого попавшегося воина — Страйдера — и сунув ему в руки флакон, Аэрон быстро объяснил, как пользоваться водой, а сам ринулся на поиски своего ангела.

— Аэрон! — В голосе Легион звенело отчаяние. — Пожалуйста. Ты же все равно потерял бы ее. А тебе, Страйдер, лучше вернуть мне пузырек, как только закончишь, иначе я позабочусь, чтобы у тебя никогда не было детей!

Аэрон ворвался обратно к себе и принялся поспешно вооружаться.

— Не важно, потеряю я ее или нет.

Оливия единственная женщина, за которой он всегда будет гоняться, — к черту гордость и обстоятельства! — пропала.

— Она моя. Наша, — поправился Аэрон, прежде чем Ярость успел возразить. — И мы не успокоимся, пока не вернем ее.

Пощечина. Треснула губа.

Удар. Воздух вылетел из легких.

Треск. Тяжелый кулак впечатался в предплечье, сломав кость.

Все это время Оливия терпела молча, хоть и не могла сдержать льющихся из глаз слез. Пытка началась час назад. Целую вечность назад. Она сидела на маленьком деревянном стульчике с привязанными к подлокотникам запястьями, избитая, истекающая кровью, израненная.

Волосы ее насквозь промокли, так как мужчина по имени Дин Стефано несколько раз окунал ее головой в воду и держал, не давая вздохнуть, вынуждая глотать жидкость. Ледяные капли на лице удерживали Оливию в сознании, заставляя чувствовать каждую крупицу боли.

«В аду было хуже, — говорила она себе. — Ты выживешь. Должна выжить».

— Гален поручил мне позаботиться о тебе, — сообщил Стефано. Его лицо было перемазано сажей и покрыто волдырями. — Особенно он настаивал на допросе. Я так и поступлю, обещаю. Видишь? Это твои друзья со мной сделали. Сожгли меня и мой дом — то, что я считал домом. Я насилу ноги унес, и теперь за мной должок. Или два.

Оливия отвела взгляд от его безумных глаз. Ее держали на каком-то складе с бетонным полом и железными стенами. Комната, в которой она сейчас находится, не отличается большими размерами. На столе лежала куча ножей, вызывающих у Оливии подозрения, что мерзавец может в любой момент пустить их в ход. Еще здесь имеется бассейн, достаточно глубокий, чтобы ее утопить, — с ним она успела познакомиться лично, притом столько раз, что со счету сбилась. И, собственно, стул, на котором она сидит.

— Ну что, ангел, готова говорить? — Голос Стефано внезапно сделался очень спокойным, словно вовсе и не принадлежал жестокому ублюдку.

«Стоит мне рассказать ему все, и я спасу Владык от агонии проигранной войны», — подумала Оливия, но тут же прикусила язык. Нет. Нет! Гален, наверное, поблизости. Должно быть, его демон, Надежда, играет с ней, потому что это явно не ее мысль.

«Крепись».

— Тебе нужно лишь сказать, где Владыки прячут Клеть, и пытки прекратятся. — Стефано мягко улыбнулся ей. — Уверен, тебе этого хочется.

Хочет ли она, чтобы этот кошмар закончился? Да. А кто бы на ее месте не хотел? Но как только Оливия сообщит интересующие его сведения, он убьет ее.

«Не забывай об этом».

Она упрямо сжала губы.

Стефано подобрал с пола перо, оброненное Галеном, когда тот швырнул ее сюда, и провел кончиком вдоль подбородка Оливии.

— Клеть. Где она? Скажи мне. Пожалуйста. Я не хочу больше причинять тебе боль.

«Ты знаешь, что должна сделать», — вдруг прорычал в ее голове голос. Не Люцифер и не Гален — уже третий за день. На этот раз Оливия едва сдержала всхлип облегчения. Лисандр. Он здесь. Оливия не могла ни увидеть его, ни почувствовать, но поняла, что он рядом.

Значит, она больше не одна.

— Ангел! — рявкнул Стефано, сжимая руку в кулак прямо перед ее носом и готовясь снова врезать по уже сломанному предплечью. Перо, кружась, упало на пол, дразня своей мягкостью. — Говори.

— Я не… я не знаю, где она, — прохрипела Оливия.

Ложь. Она и подумать не могла, что будет рада возможности соврать. Конечно, мучитель все равно может ей не поверить, но все же.

«Оливия. Только попроси — и я заберу тебя домой».

О, она знает, что может исчезнуть. Вернуться на небеса, как задумала, избежав и боли, и унижения. Но Оливия дала слово Аэрону и твердо решила сдержать его. Она должна попрощаться с ним напоследок. И попрощается.

— Зна-а-аешь, — возразил Стефано. — Ты неделями невидимкой шныряла по крепости и наверняка видела Клеть.

«Оливия, прошу, вернемся. Не могу видеть, как над тобой издеваются. Невыносимо чувствовать эту беспомощность, знать, что могу спасти тебя, но не иметь права вмешаться».