Елена Звездная: Восход черной звезды

- Это Эррадарас, нежная моя! Эррадарас!

Отозвался тот, кого я больше всего мечтала сейчас видеть… по меньшей мере, четвертованным.

- И не надейся! — обрадовал меня великий Араэден.

И кесарь снова вернулся к вальсу… хоть бы ногу подвернул.

Но он остановился, раскинул руки, и над лесом пронеслось:

- Эвери эсс лио ттери эошени ире… Эвери эсс лио ттери эошени ире… Эвери эсс лио ттери эошени ире! Кто бы мог подумать! — и снова полубезумный хохот.

Кесарь внезапно бросился ко мне, опустился на одно колено, схватил за руки, и словно ожидая от меня стремления разделить его ликование, радостно произнес:

- Эррадарас, Катриона! Мы дома!

Кажется, некоторые бессмертные на почве безумной радости сошли с ума… Печальный факт, учитывая, что я нахожусь неизвестно где, а он единственный, кто знает хоть что-то о возможности возвращения.

- Это вы дома! — прошипела, едва сдерживая крик. — А вот я — гоблин знает где!

Я вырвала ладони у безумного счастливца, поднялась, отряхнула пыль с платья и задала единственный интересующий меня вопрос:

- Какого гоблина вы меня с собой потащили?!

Кесарь окинул меня веселым взглядом, усмехнулся, а затем и вовсе расхохотался… Ненавижу!

- Почему я взял тебя с собой? — повторил он вопрос и поднялся. — Почему я взял тебя с собой… — и вновь смеясь, ответил: — А почему бы и нет?! В конце концов, ты мне жена, непонятливая моя.

Я поступила как истинный орк, выразив свое негодование одним злым движением! И удар кулаком почти достиг цели… но кесарь перехватил мою руку. Мы так и замерли, в этом странном мире, который встретил меня отчаянием и осознанием полного бессилия. Араэден сжал запястье, и медленно наклонившись, выдохнул мне в лицо:

- Никогда. Не смей. Даже пытаться.

Замирая от ужаса, я смотрела в эти страшные сверкающие глаза, а он… наклонялся все ближе… И мне стало бы страшно, если бы не окружающий пейзаж, который пугал значительно больше кесаря.

- И что теперь? — слезы, которых было так много в этот ужасный день, вновь начали свой неторопливый бег по щекам. — Что мне делать теперь?!

Император отпустил мою руку, и словно видя впервые, прикоснулся пальцами к мокрому лицу…

А я:

- Вы чудовище! — ну вот и классическая истерика. — Вы жуткое, бесчеловечное, ужасающее в своей безжалостности чудовище! Вы отняли все у меня! Вы…

Очень ласковая улыбка, и обхватив ладонями мое лицо, кесарь с невероятной нежностью произнес:

- Да, я чудовище… ты даже не представляешь себе насколько, но… мы в Эррадарасе, а здесь люди даже не низшее сословие — вы рабы… И здесь, моя коварная, без меня, ты никто.

И отпустив меня, он вновь начал свой танец на поляне… Гибкий змей поднялся на камень, и с видом истинного властителя оглядел горизонты. Кесарь был прекрасен, ужасающе прекрасен в этом своем безумном ликовании… И я бы порадовалась за него, вот только… Ненавижу!

Но император был слишком занят торжествованием, чтобы слышать мои мысли… а еще ему безумно нравилось, что у его победы есть свидетели.

- Смотри, нежная моя, — он раскинул руки, — смотри как прекрасна магия светлых!

Свет! Ослепительный белый свет вырвался из его груди… воспарил удивительно прекрасной огненной птицей, и взмыл ввысь…

Но если это лишь огонь, почему я расслышала протяжный птичий крик?! А кесарь продолжал стоять, раскинув руки, и словно окаменел. И я потянулась к ветру… ветер пел вокруг, но он не подчинялся мне… Я потянулась к земле… но и она не слышала зова… Магия покинула меня! Кесарь сказал правду — я здесь никто!

Огромная огненная птица, совершив круг, вернулась в тело хозяина и светлый ликующе расхохотался. Он упивался своей силой и победой. Мне оставалось лишь познать всю бездну отчаяния.

- Мы близ Лунного Дворца, — не оборачиваясь, сообщил кесарь, — здесь не более тысячи шагов до Радужной дороги, там портал перехода и мы перенесемся в Элиргар. Моя империя ждет!

Я снова села на землю, обняла колени и, глядя на черное солнце, устало произнесла:

- Прошло триста лет… другие правители правят.

Его смех и ликующее:

- Не более года минуло в Эррадарасе! В округе нет темных, а значит, война не завершена. Столица ждет нас, Кари Онеиро!

И повернувшись, мне протянули руку.

Убила бы, с каким удовольствием я убила бы! Но не хотелось ничего, даже шевелиться. Словно меня покинула не только магия, но и все жизненные силы. Слезы вновь текли по щекам и падали на испачканную, окровавленную и разрезанную рубашку… Я хотела остаться одна… хоть ненадолго, просто пожалеть себя, и лишь затем думать над тем, как мне жить теперь. Были и глупые мысли о самоубийстве, но… смерть путь слабых, а я слабой не являлась.