Лана Ежова - Темные не признаются в любви

Задать новые вопросы я не успела, раздался леденящий душу звук — скрип механизма, поднимающего решетку. Парноусы радостно заклекотали и продолжили просовывать головы дальше. Еще чуть-чуть — и они проберутся к нам!

Идея пришла внезапно. Иных способов спасения я не видела.

— Мадлен, скорее!

Я первая полезла на цепь, огромные звенья которой позволяли ставить в них ноги. Девушка присоединилась ко мне, когда парноусы уже до половины проползли под решеткой.

Добрая фантазия подкинула картинку, как твари строят пирамидку из своих тел, чтобы нас достать.

— Не останавливайся, вдруг достанут?!

Взбирались по цепи параллельно друг другу, не мешая благодаря широким звеньям, и только это позволило мне придержать Мадлен за платье, когда она пошатнулась.

— Все-все, отпусти, я в порядке… — Девушка, побледнев, тяжело дышала. — Судорога руку схватила, и голова кружится.

Волна мурашек страха прокатилась по мне с головы до пят.

— Покажи руку, — шепотом попросила я, обмирая от страшного предположения.

Интуиция не зря вопила — на левой ладошке Мадлен алела царапина. Крошечная, чуть толще волосинки, но и ее хватило, чтобы ядовитая слизь попала в кровь.

— Так! Слушай меня! — От страха я повысила голос. — За нами уже идут! Надо продержаться несколько минут, понятно?

— Не кричи на меня, — вяло потребовала Мадлен, — слух мне не отказал.

Если она потеряет сознание, то… Нет, я не хочу даже думать об этом!

И я говорила с Мадлен, провоцировала, задавала вопросы, которые, как надеюсь, ее бодрили. Мы даже поругались, когда зашла речь о лорде Харне — она упрямо отрицала свою симпатию.

Прошла целая вечность, язык уже болел, а я все болтала и болтала.

Первый парноус проскользнул под решеткой и текуче направился к цепи.

— Мадлен, они пролезли!

Глаза девушки закрылись. Она обмякла — чудо, что я успела схватить ее за плечо. Благодаря тому что ноги бесчувственной брюнетки стояли в звеньях цепи, а одна рука и вовсе просунута в стальное кольцо до плеча, я смогла ее удержать. Но как долго мы так провисим?

Хотелось плакать, но слезы ослабляют. И я постаралась забыть о жалости к себе.

Шмырь всех покусай! Я дождусь Джареда! Я торжественно вручу лорду Харну его зазнобу! Я смогу стоять столько, сколько нужно!

Цепь дернулась.

Ойкнув, я до боли сцепила пальцы на дужке звена.

Парноус, приподнявшись, трогал короткими усиками крюк. Облизывал? Обнюхивал? Не знаю, что он делал, но если продолжит, то сбросит нас вниз…

Вторая тварь тоже решила проверить, что с крюком.

И я все-таки заплакала. Слезы сами покатились из глаз, как ни старалась собраться.

Парноусы оставили игрушку и беспокойно задрали головы вверх, но смотрели они не на меня, гораздо ниже, на зеленое марево, из которого вышагнул Джаред! Мгновение — и с появлением очкастого кромешника марево растаяло.

— Джаред! — Голос сел от волнения, но мой кромешник услышал.

Парноусы набросились на наших спасителей… и секунд через пять сдохли. Всего-то и времени плетям тьмы понадобилось, чтобы уничтожить мерзких тварей.

— Что с Мадлен? — спросил встревоженный Харн.

— Элея, слезайте, — попросил Джаред.

— Не могу, Мадлен без сознания, — простонала я, горячечно думая, как теперь спуститься.

— Отпусти ее и прыгай сама.

В первое мгновение посчитала, что Джаред шутит.

— Элея, ты мне веришь?

Этот вопрос все решил. Я высвободила руку Мадлен из звена цепи и сама перестала удерживать ее. Когда бесчувственная девушка полетела вниз, я закрыла глаза — и тоже упала.

Тьма мягко приняла в свои объятия и передала Джареду.

— Элея, — выдохнул он в мои волосы и крепко-крепко обнял.

Я бы вечность стояла, спрятавшись в руках любимого мужчины. Но отравленная Мадлен, коварный дуэт Фионы и одержимого Голодом магистра…

И, захлебываясь словами, я все-все поведала нашим спасителям.

К окончанию рассказа очнулась Мадлен. Я не видела, что делал лорд Харн, но щеки ее порозовели, вероятно, у него был исцеляющий артефакт.

— Длинные кристаллы — это ведь артефакты, которые вы ищете? — уточнила, желая проверить свою догадку.

— Да, некогда они образовывали набалдашник рукояти свадебного кинжала императоров Давелии, — объяснил Джаред, с помощью тьмы освобождая мои руки от блокиратора магии. — Апологеты напали на храм, когда там шла церемония бракосочетания. Мой предок сумел не только их остановить, но и загнать проклятые души в кристаллы — других камней, которые могли бы служить темницей, не нашлось. Века спустя истинные имена магов забылись, их стали называть, как и кристаллы — Голод, Жажда и Наваждение.