Лана Ежова - Темные не признаются в любви

Кусая губы, Мадлен одарила меня долгим, напряженным взглядом.

— Ты настолько веришь в своего… принца?

Заминка царапнула.

Верить после недомолвки? После того, как он скрыл, что принц?

— Да, верю. Он не сказал, что не простой кромешник, и что с того? Зато в остальном он меня не подводил. А сколько раз спасал? Не оставит в беде и сейчас.

Я верила. В жизни нужно кому-то верить. И я верила Джареду. Я знала, что он меня найдет.

— Хорошо, — кивнула Мадлен. — У меня есть зелье, которое перетрет веревку, сами мы ее не развяжем.

— А зубами?

— Ты слышала, Кимстар? На этом крюке вешали туши коров, парноусы их объедали, забрызгивая все слизью. Хочешь отравиться?

Взглянув на рычащего за решеткой парноуса, на капающую с его жвал слизь, я содрогнулась.

— Так они ядовиты?

— Очень! Если слизь попадет в кровь — человек умирает без антидота через пару часов в мучениях, если на кожу — полбеды, главное поскорее смыть, но воды-то у нас нет!

Тварь свирепствовала. Худые лапки не могли подцепить решетку, и она пыталась просунуть под нее голову. А потом приползла еще одна ее товарка, и стало страшнее.

Поднявшись на затекшие ноги, мы с трудом отцепились от крюка — настолько туго похитители примотали к нему веревками наши связанные руки.

Усевшись на песок, Мадлен изловчилась и достала из-под юбки темно-синюю крохотную бутылочку. Неловкое движение — и зелье чудом не выпало из дрожащих пальцев.

— Не паникуй, на самом деле мы в безопасности, — попыталась я успокоить соседку, слишком уж она нервничала, что не вязалось с образом хладнокровной во всех ситуациях девушки. Похоже, похищение просто стало последней каплей, подточившей ее выдержку. — Ты сама слышала о защите.

— А какого плана эта защита, ты знаешь? — Мадлен повысила голос. — Она защищает от заклинаний? От физического воздействия разумных существ? А от механического воздействия вроде летящего камня или слизи этих тварей спасет?

— Хотела бы я дать ответ, но не могу…

Одно знала точно: если не поторопимся ни мы, ни наши спасители, нас ждет страшная смерть.

Пока Мадлен крепко держала флакон связанными руками, я осторожно, чтобы зелье не попало на губы, зубами вытащила пробку. По несколько капель на веревки — и мы принялись ждать, пока она перетлеет.

Чтобы ослабить путы, я дергала руками и с ужасом поняла, что они по ощущениям как чужие. Одеревенели.

Когда развязались, мы обе чуть не плакали — настолько болели перетянутые запястья.

— Говорила я отцу, нечисто что-то с заказчиком, — внезапно произнесла Мадлен. — Поступил заказ на кладку яиц парноусов явно не для приготовления декоктов. Но мы не знали, что заказчик — магистр Рутх, иначе отец не пропустил бы партию.

— Почему? — машинально спросила я, не совсем понимая, о чем речь.

— Рутх — создатель «Покрова Латории», если ты не поняла еще. Очень удобно быть помощником ректора, знать студентов с первого курса и, когда у них случаются проблемы, помогать, а потом, подсадив на крючок долга, вербовать.

Я вспомнила, как магистр обещал мне помощь с оплатой обучения, и похолодела. Получается, меня он тоже планировал завербовать?

— Почему вы не сообщили о своих подозрениях куда следует?

— А ты уверена, что там, «где следует», не сидит человек Рутха? — горько в ответ поинтересовалась Мадлен. — Магистр — хитрый паук, у него были годы, чтобы пропихнуть своих людей на ключевые должности в Квартене. Отцу не нужны лишние проблемы, и так пришлось прятать меня, чтобы не было рычагов давления.

— Очки и зеленые волосы — все-таки не блажь, а маскировка. — Я покачала головой, удивляясь, что объяснения странностям соседки оказались на поверхности. Осталось узнать последнее. — Кто ты, Мадлен? И кто твой отец? Кроме того, что некогда он был боевым товарищем ректора?

Растирающая запястья девушка хмыкнула:

— Догадки есть?

— Я думаю, ты дочь главного над бандитами столицы, недаром знаешь, что он поклонник таланта моей бабушки и запретил ее грабить.

— Я — дочь мастера ночного Квартена?! — Мадлен нервно рассмеялась. — Упаси богиня от подобного родства!

— Других версий нет, — пожала я плечами и пошутила: — Не признаешься, я помру от любопытства.

— Не накаркай, Кимстар! Мой отец следит за черным рынком, чтобы на него не поступали слишком опасные вещи. Он служит короне, но не открыто.

Интересный расклад… Неудивительно, что дочь такого человека стала зельеваром, популярным еще со студенческой скамьи.