Альма Либрем - Каена

Комок снега?

Она была бы слишком наивной, если б поверила в это.

На холме что-то засияло. Она могла рассмотреть очертания огромного дерева, обозначавшего границу, и мужчины, застывшего совсем-совсем рядом. Волшебство спустя мгновение погасло, но Шэрра понимала, что это не имело значения. Бессмертный догнал её. Бессмертный убил тварь.

— Я знаю, ты там, — послышался громкий, зычный мужской голос. Туман пытался его заглушить, но лишь рассыпался на кусочки, ударяясь в холодный, равнодушный звук.

Лучше твари.

Шэрра попыталась отползти дальше в глубину. Твари вновь призывно разинули рты — они не смели пересечь ещё сияющий пламенный круг вокруг неё, оставшийся после того, как погиб их собрат. Они понимали, что такая кара может настигнуть каждого. Но там, за чертой, они будут вдвойне свирепы. И разорвут её на мелкие кусочки.

— И я видел твою магию, — продолжил мужчина. — Иди сюда.

Она молчала. Если вести себя тихо, он не заметит. Он забудет о ней. Оставит.

Твари будут бояться её чар. Они всегда боялись. Они обязаны остаться за чертой. И Шэрра верила в то, что они до самого утра не посмеют её тронуть. Она оклемается, а после поднимется и пойдёт вдоль черты. Уйдёт из этого селения навсегда, останется в лесу, где около златых деревьев ничто не будет ей угрожать. Ничего, кроме Её Величества.

— Если ты думаешь, что они останутся за чертой, то знай, что через пять минут она погаснет, — казалось, в его голосе звучали усталые нотки. — Я не пойду туда за тобой. Я не могу даже больше тебе помочь. Мне жаль, деточка, но моего дара больше не хватит ни на что.

Главное — соблюдать тишину.

— Твари сильны у Источника, — голос казался почти знакомым. — Они не станут тебя бояться. К тому же, твоё волшебство выпило тебя.

— Выбирать между смертью и смертью? — не сдержалась Шэрра.

— Ты можешь умереть позже, — возразил он. — Это шанс придумать способы оттянуть смерть ещё на несколько часов или дней. Или лет. Неужели этого мало?

Шэрра поднялась. Она понимала, что должна взобраться на холм. Должна подняться к нему. Лучше прожить на день дольше. Может быть, завтра она придумает, как сбежит. Может быть, у неё ещё есть шанс. Но… Но такой соблазн остаться тут.

Тварь за спиной зарычала. И Шэрра понимала, что не может больше ждать. Несколько минут, и защита вокруг неё превратится в пустоту. Холм впереди был неразличим — всё такая же чернота, как и всё остальное. Но она могла хотя бы попытаться взобраться по нему наверх.

Шаги давались с огромным трудом. Казалось, что земля притягивала её к себе с удвоенной силой, старательно рушила все шансы на свободу и спасение, но это не имело больше никакого значения. Она хотела жить. А он здраво мыслил. Он знал, о чём говорит. Бессмертные тоже скрывались от смерти. Куда удачнее, чем все остальные.

Она остановилась на вершине холма. Мужчина был справа — а ей так хотелось пойти в противоположную сторону.

— Иди сюда, — нетерпеливо повторил он. — Твари становятся сильнее. Они не станут ждать, пока ты придёшь в их зубы.

— Они могут подойти и к вам, — не выдержала Шэрра. Она не понимала, зачем отвечает — ведь это просто провокация. Попытка заставить её бояться. Но и молчать сил больше не было. Хотелось чужой защиты — она слишком долго была одна.

Он ничего не ответил. Послышалось шипение — на землю вокруг него и вокруг дерева сыпались широким кругом золотые листья. Листья, не сморщившиеся от времени, а вечно сияющие и способны защитить от какой угодно напасти. Шэрра смотрела на них, будто полубезумная, и отчаянно пыталась отрицать то, что там безопасно. Бессмертный не убьёт её — он отведёт её к королеве.

Но это равно смерти.

В сиянии злата она могла увидеть тварей. Могла видеть кошачьи спины, гибкость движений, клыки и странную красоту смерти. Они чем-то напоминали эльфов — только в животном обличии, — и казалось, что сама смерть восстала, дабы привести их сюда.

И Шэрра не могла себе даже представить, насколько страшно будет умирать от этих клыков.

В золотом кругу стоял мужчина. Его лицо скрывал капюшон плаща — и Шэрре казалось, что когда он снимет его, она увидит знакомые с детства — смутно, но всё же, — черты. Страшный шрам через всё лицо первого человека, который начал рушить её и без того шаткую жизнь.

— Покажи лицо, и я подойду, — выдохнула она.

Это было уже наглостью. Она не имела права ничего требовать у бессмертного, тут он правил балом — не она. Но он, казалось, усмехнулся. Тонкие эльфийские пальцы коснулись сотканной людьми ткани, и плащ осыпался мелкими осколками нитей на землю, не коснувшись ни единого золотого лепестка.