Альма Либрем - Каена

Пульсары угасли. Замок затерялся в чёрном тумане. Осталась только она одна наедине с тварями — и мраком, сгущающемся вокруг неё, смыкающимся чёрным, страшным кольцом. Кольцом, из которого когда-то не выбралась её мать.

Шэрра не могла подняться. Ей надо было мчаться выше, выше, но она знала, что свалилась с последнего холма. Она смотрела на эту местность из окна слишком часто, чтобы не понимать, что будет дальше. Тут начинается пустошь. Земля идёт вниз и вниз, пока не утянет её в самую глубокую на свете яму.

Пока не утянет её в дыру, из которой начинается Туман.

Оттуда пришли твари. Оттуда выкатились клубы этого смольного дыма — туда они прячутся каждое утро. Чёрный туман уходит не со всей пустоши, только с её части, и кто знает, может ли быть что-то страшнее, чем оказаться при свете дня среди ядовитого дыма.

Конечно, она не могла убежать так далеко. Но Шэрра знала, что она не может возвращаться обратно, не может стоять на месте, не может мчаться к тварям. Ей можно идти только вдоль, но она прежде никогда не падала с этого холма. И она не знала, сможет ли встать.

Твари не тронут её. У неё есть чары — пусть и слишком мало, — и твари просто не посмеют приблизиться, как бы они не стремились перегрызть ей глотку. Ведь это всего лишь пугливые живые существа, и они не могут, не могут…

Зловонное дыхание, казалось, было страшнее тьмы. Тварь наклонилась над девушкой — она чувствовала её шумные вдохи, ощущала, как зверь пытается втянуть её в себя. И понимала, что не может подняться. Ногу сводило от жуткой боли — зацепилась за что-то, а теперь тварь впилась в неё своими когтями.

Щёлкнули зубы, и Шэрра поняла — её не спасёт волшебство, что течёт в её жилах. Её спасёт только проявление силы.

Но твари прежде боялись её. Боялись, не пытались подойти — до того страшного момента, когда она переступила через черту между пустынными землями и Источником. Тут твари куда сильнее, и…

И они очень голодны.

Тварь зарычала. Она разинула свою пасть, и казалось, что мрак осветился жутким светом. В глотке зверя сиял вулкан. Пламенные искры рассыпались во все стороны. Рассмотреть очертания зверя было трудно, и Шэрра могла только видеть это смутное сияние, расталкивающее туман и пытающееся добраться до её подсознания.

Мрак смыкался над головой. Тварь собиралась упасть на неё — и проглотить, вот так, одним махом. Одна? Шэрра не знала, сколько их. Рык слился в сплошное эхо, которое теперь бесконечным количеством повторений отбивалось от невидимых туманных стен. Она в ловушке — не надо даже к источнику идти. И снег под руками тоже таял, словно от страха.

Всё, что смогла сделать Шэрра — это вскинуть руку в защитном жесте и, не кроясь уже своего волшебства, потому что не перед кем, выпустить ту силу, что оказалась ближе всего.

Поток воды коснулся жутких углей. Зашипело — тварь взвыла от боли и отпрыгнула, вновь затерявшись в темноте, но оставила за собой в воздухе линию тонких ледяных полос, что никак не хотели осыпаться обратно на землю.

Пальцы всё ещё светились. Волшебство никогда не проходило бесследно — и Шэрра чувствовала, что в ней не осталось силы даже на ходьбу. Она пыталась встать, потому что теперь, когда тварь отстала, надо лишь перебраться через холм и где-нибудь дождаться утра… Но было поздно.

Сияющие глаза и пасти — её окружили и подобрались достаточно близко. Кем бы она ни была, девушка не смогла бы отбиться даже от двух. Сколько тварей стояло вокруг неё? Пять, десять или ещё больше? Назвать точное число казалось нереальным, девушка просто отталкивала от себя странное ощущение страха и обречённости. Надо бороться.

Вторая тварь бросилась на неё как-то замедленно, будто бы пыталась прочувствовать страх. Шэрре хотелось, чтобы её сердце осталось — чтобы она больше не могла бояться, не видела, как её плоть будут пожирать.

Вместо воды на свободу вырвалась лишь пара искорок. Но твари ничего не чувствовали — снаружи им вредило только пламя, изнури могла подействовать вода — наверное. Шэрра не знала.

Она бессильно сжала в руке последний комок снега, который нащупала во мраке тумана, и швырнула её в разинутую пасть очередного чудовища.

…Оно зависло в прыжке, прямо над нею, а после разорвалось на тысячи огненных осколков. Пламя сыпалось на её платье, на руки, на лицо, сжигало пряди волос, оставляя свои страшные следы — наверное. Шэрра не чувствовала ни боли, ни облегчения, но слышала, как твари с истошными воплями отскочили в разные стороны.