– Призываю Дух Червя поглотить тебя… – забубнил пленник нараспев, как заклинание, но запнулся о насмешливый взгляд охотника.
– Поглядите в мои глаза, сударь. Попробуйте выпить душу, – он приблизился к лицу пленника, уставился прямо в зрачки.
Пленник узрел нечто в глазах охотника. Вздрогнул, отшатнулся.
– Я… я ничего не знаю. Украл пояс у одного лорда… не знаю, как звать. Встретил в гостинице в Фарвее…
Охотник покачал головой.
– Знаете, сударь, почему я ни о чем вас не спрашивал всю дорогу? Потому, что вы еще не готовы.
Он швырнул пленника в могилу. Тот заорал на дне – больше от испуга, чем от боли. Крик звучал слабо – половину силы съедала нора.
Охотник протянул руку к одному из всадников:
– Хаггот, будьте добры.
Тот вложил в его ладонь двухфутовую трубу из бамбукового стебля. Охотник швырнул ее вниз, пленнику.
– Сквозь нее сможете дышать и говорить. Гирдан, прошу…
Другой всадник спешился и концом копья ткнул в земляную стену колодца. И еще, и еще. Грунт обрушился вниз, и пленник пропал из виду. Только кончик бамбуковой трубки торчал из земли.
Лучница передернула плечами, и спутник похлопал ее по спине. Чей-то конь всхрапнул, переняв тревогу наездника. Бритоголовый громко сплюнул – как будто страх смерти можно просто взять и выплюнуть.
– Мы должны ему жизнь, Охотник, – сказала женщина. – Ты обещал, что он выживет.
– И выживет, миледи. Ему не хватит духу умереть таким образом.
Всадники ждали. Дымчатое облако наползло на Звезду. Ветер прошелся над погостом, дыры колодцев отозвались тихим завыванием. Гнилая доска оторвалась с какого-то навеса и раскачивалась на гвозде, ритмично скрипя. Шурша сухими подушечками лап, подбежала собака. Снова всхрапнул конь, другой тревожно взрыл землю копытом.
Спутник лучницы заговорил, чтобы разрушить гнетущее молчание:
– Ты много знаешь про янмэйцев, Охотник.
– О друзьях и о врагах я предпочитаю знать все.
– А много ли знаешь о бригаде с Перстами?
– Пока – мало.
– Что будем делать, когда найдем ее?
– Тогда и решим, – охотник дал Луне отразиться в его блестящих зрачках. – Я очень люблю принимать решения. Это – самое азартное дело на свете.
Какой-то звук донесся из погребального колодца, и всадники прислушались. Крик пленника еле пробирался сквозь бамбуковый стебель:
– Пощадите… Не знаю… Не из бригады…
– Подождем еще, – сказал охотник.
Вместе с лучницей и ее спутником он неспешно двинулся по аллее. Колодцы, ямки, навесы, склепы…
– Ты же родился в центральных землях? – спросила лучница.
– Да, миледи.
– Почему вы так мерзко поступаете с покойниками? Если мы презираем врага, то отдаем его на съедение шакалам. Но даже шакал благороднее червя!
– Смысл не в червях, миледи, а в памяти. Видите, – он обвел жестом зевы колодцев, – здесь лежат люди. От них остались отметины на челе земли. Люди были – и оставили след. В худшем случае, хотя бы такой. А в лучшем – что-нибудь еще, кроме ямы на кладбище.
– Что ты хочешь оставить по себе?
– Многое, миледи. Но лучше спросите себя: какой след желаете оставить вы? Или вы, сударь?
Лучница и спутник надолго замолчали. По всей видимости, ответов у них не имелось. Пустота на месте слов зияла тьмой, как дыры в земле.
– Мы были всадниками ганты Корта, – сказала лучница. – С ордою Морана из Рейса ходили в Литленд сражаться за правду и закон Степи.
– За вольницы Запада, – добавил спутник.
– Почему сейчас вы не с Мораном?
– Он нас предал. Чтобы обхитрить принца Гектора, отдал в жертву, как…
– Как серпушек, – подсказал охотник.
– Как серпушек, – согласилась лучница. Вряд ли она была знатоком стратем, но слово звучало именно так мерзко, как поступил Моран.
– И вы просто ушли от него?
– Мы хотели его убить, – сказал спутник.
– Но промахнулись, – выплюнула лучница.
– Мы искалечили обе его ноги, – сказал спутник. – Теперь он всю жизнь будет ковылять, как ползун, а после смерти поползет вдогонку за Ордою Странников.
– И всякий, кто глянет на него, – с гордостью добавила лучница, – будет знать: вожак ни за что не должен предавать своих людей. Даже ради победы.
– Важный урок для всякого вождя, – ответил охотник почему-то с горечью.
Донесся крик, неприлично звонкий в кладбищенской тиши:
– Эй, сюда!.. Он заговорил!..
Когда подошли к могиле, из-под земли звучал голос – слабый, измятый, скомканный плачем. Повторял снова и снова, в пятый, шестой, надцатый раз:
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу