Алекс Рауд - Воин пепла

— Ловушка, Херн ее побери. Как ты и думала. Есть вода у кого-нибудь? В горле пересохло.

Флягу протянул Марселлос — Байбит продолжал крепко держать Караса. Тайен жадно припал к горлышку, смачивая пересохшие губы.

У следующей двери он пожалел, что сделал это. Металл и надписи были все теми же, изменились лишь символы — вторую печать ставили потомки Матери морей Леливы. Все повторилось, тоже кроме ловушки. На сей раз легкие заполнила вода.

Умереть он не успел — вырвало жидкостью. Он долго кашлял, стоя на коленях, и с ненавистью наблюдал за тем, как вода впитывается в щели между каменными плитами. Давненько его не тошнило. С тех самых пор как он испепелил братьев.

Кейро бодро хлопала его по спине, утверждая, что это должно помочь. Маг чувствовал себя так, словно она заранее тренируется вколачивать гвозди в крышку его гроба. Карас — единственный, кто действительно мог помочь, — кривил рот вдалеке, а у его горла блестел меч.

— Зато ты сейчас опять будешь здоров, — прошептала на ухо Кейро.

Наверное, это должно было его успокоить.

— Как удобно тебе подвернулся бессмертный маг. А если бы не я, весь свой отряд отправила бы на смерть?

Он заметил, как переглянулись Марселлос и Байбит. Похоже, эта мысль приходила и им в голову.

Кейро нахмурилась.

— Свикар гораздо выносливее, чем может показаться. Он бы справился. Поднимайся, милый мой, впереди еще четыре печати.

Еще четыре. И у Тайена крепли сомнения в том, что он доживет до последней.

Третья дверь не принесла неожиданностей. Кейро подала золотой ключ из императорского замка и очередную алхимическую флягу, которую маг принял осторожнее, чем другие. Перед внутренним взором появился Халид — скромный певец, который не желал никому зла. Корчась на полу, пока в его животе бушевал огонь Варона, Тайен думал о жреце Всесоздателя.

Демон, который был достоин жизни больше, чем многие люди.

Печать Леда высыпала Тайену на затылок груду камней, едва не проломив череп. Даже тогда Кейро не позволила целителю подойти и вылечить другу рану. Кровь не шла, но на ногах маг держался еле-еле. Если бы не обезболивающее зелье, мучения были бы невыносимыми, однако Тайен нашел в себе достаточно сил, чтобы доползти до предпоследней печати.

Эта ловушка изощренностью не отличалась — из стены выскочили несколько лезвий, которые проткнули его насквозь. Безыскусный, зато действенный способ наверняка отправить человека в Подземные чертоги Хада.

Тайен рухнул на колени и завыл от боли, заглушив скрип отодвигающейся двери. Сквозь прижатые к животу пальцы сыпался пепел. Лишь теперь Кейро развязала руки Карасу и разрешила прочитать над товарищем исцеляющее заклинание. Ведь оставалась еще одна печать.

Ледяные руки эманца обожгли кожу. Веки целителя дрожали, когда он проговаривал заклинания. Скоро Тайен почувствовал облегчение и тяжело вздохнул. Снова хотелось пить. Вместо того чтобы попросить воды, он снял с пояса флягу с зельем и сделал большой глоток.

— Нужна перевязка, — объявил Карас. — Еще одна такая ловушка — и лечить здесь будет нечего.

Марселлос толкнул для Кейро дверь. Женщина осветила факелом уходящий вдаль коридор. Его окончание терялось в темноте и странном белесом тумане.

— Хорошо. Перевязывай.

— Мне нужны бинты, — раздраженно заметил Карас. — Или хоть что-нибудь на них похожее.

— Наверх мы подниматься не будем. Разве ты не целитель? — сладеньким тоном поинтересовалась Кейро. — Уверена, тебе хватает опыта, чтобы придумать бинтам замену.

Он затейливо выбранился. Тайен, знавший, что отсутствие бинтов ему никогда не мешало, сразу догадался, на что надеялся Карас. На отсрочку. А там, возможно, появится и возможность атаковать.

От боли соображалось плохо, но маг даже в таком состоянии понимал, что это самообман. Хороший случай не представится никогда. Следовало либо идти до конца и открывать темницу с демоном, либо останавливать Кейро прямо сейчас. Легче всего было согласиться на все, вытерпеть еще одну ловушку, а потом наслаждаться долгими годами жизни впереди и обычными человеческими радостями. Пусть шлюха в это время занимается свержением власти, обольщением императора или еще чем-нибудь подобным. Тайена вдруг невероятно обрадовала мысль, что он ее больше никогда не увидит.

Карас цедил эманские ругательства сквозь зубы, разрывая на полосы собственную верхнюю рубашку, оставшись в исподнем. Он заставил мага выпрямиться, чтобы перевязать рану на животе. Стоило шевельнуться, как в глазах рассыпался костер искр, и Тайен опустил зудящие веки.