Павел Боровец - Высечь море [СИ]

Богиня довольно хихикнула и посмотрела на сову. Та, кажется, уже догадалась, что задумала ее хозяйка. И, судя по хмурому взгляду, совсем не испытывала восторга по этому поводу.

— Ну, успокойся! — Афина укоризненно помотала головой. — Я же не заставляю тебя следовать за мной. Ты лучше лети в лагерь к персам и следи за Ксерксом, а утром встретимся вон у того мыса. Договорились?

Богиня указала на едва заметную в наступающих сумерках скалу на противоположном берегу пролива. Сова глухо ухнула, выражая свое неудовлетворение, но все же взмыла в воздух и вскоре скрылась из вида.

— Обиделась, — слегка опечалилась Афина Паллада. — Вот ведь противная птица! Гнева Зевса на нее не хватает!

Богиня подошла к самой кромке воды, да так близко, что прохладные волны с благоговением лизнули края ее сандалий, а затем решительно стала шагать вперед. Темные воды с жадностью поглощали ее стройную фигурку, шумя от переполнявшего чувства восторга и бросая пенные буруны на песчаный берег пролива.

— Я знаю, как остановить одного горделивого глупца, — тихо пробормотала Афина, погружаясь в холодную пучину. — Надо столкнуть его лбом с другим горделивым глупцом!

Через мгновение воды пролива сомкнулись над ее головой.

Афина довольно быстро опустилась на морское дно и теперь плыла вдоль невысокого подводного хребта. Темень здесь была хоть глаз выколи, но богине свет не требовался — она прекрасно видела особым божественным зрением и без света. Да и вряд ли какое-нибудь морское чудовище позволило бы себе подкрасться к ней незаметно и напасть. Даже самые безмозглые твари знали, что от карающего гнева Афины Паллады не спастись и не укрыться.

Наконец богиня увидела широкий зев грота, через который можно было попасть к цели ее путешествия. Афина осторожно подплыла к проходу и спряталась за острогранным валуном, что почти вплотную примыкал к гроту. Несколько мгновений помедлила, словно что-то выжидала. Затем пожала плечами и неторопливо выбралась на середину прохода, отталкиваясь ступнями от илистого дна. Неожиданно из тьмы грота стремительно выдвинулась огромная бугристая клешня и попыталась перекусить богиню напополам, но лишь глухо щелкнула в том месте, где еще совсем недавно была Афина, которая за мгновение до нападения успела взмыть вверх. Вслед за клешней из темноты появился и ее хозяин — гигантский краб с бронированной головогрудью, отливающей бирюзовым хитином. Монстр разъяренно таращился черными глазами-бусинами, яростно крутил толстыми, как канаты, усищами, и, казалось, был до невозможности возмущен бесцеремонной ловкостью незваной пришелицы. Афина же без лишних сомнений проскользнула над ним и ринулась вглубь грота. За ее спиной послышалось быстрое поскребывание лап краба по камням, упорно пытающегося догнать беглянку, но богиня знала, что скоро проход сузится и монстр прекратит погоню. Если, конечно, не захочет застрять в каменной ловушке.

Нет, не то чтобы Афина Паллада не смогла бы с ним справиться, как раз очень даже могла бы, но просто не хотела этого делать. Она знала, что этого монстра специально привезли сюда из-за далеких Геркулесовых столпов, дабы охранять грот от незваных гостей. Другими словами, гигантский краб был всего лишь этаким цепным псом, и богиня не хотела ссориться с его хозяином, иначе обязательно убила бы тупоголовое чудовище. Тем более что отношения с этим хозяином у нее и так были не самые лучшие.

— Говорю же тебе, Посейдон, этот наглый смертный смеет над тобой потешаться! — горячо сказала Афина, стоя напротив величественного трона из огромной двухстворчатой раковины, на котором восседал могучий бог в сияющей короне, с густой окладистой бородой и трезубцем в руках. Выглядел Посейдон, откровенно говоря, неважно: грустный, подавленный, в глазах почти не плескались божественное высокомерие и горделивость.

— Быть такого, Афина, не может, — устало вымолвил он, безутешно скосив взгляд на столпившихся вдоль стен зала придворных. — Такую глупость не мог сказать даже самый глупый смертный.

— И, тем не менее, он это сказал! — с вызовом повторила богиня.

— Не верю, — невыразительно отмахнулся Посейдон. — У меня и так плохое настроение. А тут еще и ты…

— Ага, вспомни, как ты не верил, что я выиграю у тебя право покровительства над Афинами, — решила всерьез играть Афина Паллада.

Лицо Посейдона медленно налилось багровым. Он поднял было трезубец, затем, вздохнув, опустил.